Томный дух болотного зверя

Лёга и Андрей, прежде всего, как следует, укрепили, поставленные вчера, — на скорую руку, да еще в темноте, палатки, а затем перенесли в каждую, согласно их принадлежности личные вещи участников экспедиции. Любую палатку Андрей, при этом, комплектовал запасными упаковками батареек для «казенных», то есть — Куперовских фонарей карманного типа, которые члены исследовательской группы разобрали, по мере надобности, еще вчера.

Баламут крутился вокруг Лёги с Андреем, больше мешая им, чем помогая. Пригодился он ребятам, только когда парни занялись сооружением такой необходимой постройки, как туалет. Пока Лёга орудовал обухом топора и гвоздями, сшивая доски в необходимые щиты, Мишка уже вырыл саперной лопатой глубокую выгребную яму.

— Ты где это так научился копать? — в изумлении воскликнул Андрей, когда увидел его творение.

— Позапрошлым летом два месяца на городском кладбище подрабатывал, — ответил Парфенов.

Завершилось все триумфальным приделыванием двери к этой постройке. Благо в здании полуразвалившегося лесопильного цеха было достаточно дверей, и позаимствовать ее оттуда, прямо с навесками, не составило труда.

Отдыхая после этого «подвига», ребята вспомнили, что не все они присутствовали сегодня у колдуньи в поселке. Лёга вкратце рассказал Андрею и Мишке, что было у старухи в Конино, и какие еще страхи она поведала участникам экспедиции относительно их дальнейшего продвижения в топи.

Виктору с Алексеем, тем временем, тоже хватало дел: подкачать колеса автомобилей, установить ранее мешавшийся, а сейчас, возможно, — необходимый шнорхель[24] на вездеход. Конечно, вездеход, как основная «ударная» единица, требовал и другого внимания. В частности, необходимо было проверить у него работу электролебедки и смонтировать на крыше прилагающуюся в комплекте обвеса для покорителей бездорожья фару — искатель, которая была способна, благодаря управляемому вращению на шаровой опоре, освещать пространство в любом направлении вокруг машины.

Бэн, Ананьев и Купер сгрудились около передвижной лаборатории и что-то «колдовали» возле компьютера.

Так все продлилось до самого вечера.

5

После ужина (который, подобно обеду, Рэем оказался проигнорирован), Купер объявил отбой, и люди начали расходиться по палаткам.

Ананьев хотел последовать примеру остальных, но ощутил острую боль в груди, буквально пригвоздившую его к стулу, на котором он только что сидел за обеденным столом во время принятия пищи. Пытаясь дождаться момента ослабления этой боли, старик медленно вдыхал и выдыхал чистый лесной воздух, глядя, как рядышком весело горит зажженный ребятами костер.

— Борис Михайлович, а вы чего спать не идете? — спросил его Лёга, готовящийся начать свое дежурство.

— Да так, вечер хороший, решил воздухом подышать, — схитрил старый ученый.

«Схитрил-то — схитрил, но себя, ведь, не обманешь!» — Ананьев незаметно сунул под язык таблетку валидола, который ему удалось сегодня раздобыть из аптечки, которая была прикреплена к брезенту его палатки.

Собственно, все палатки в лагере комплектовались аптечками. Так, очевидно, создатели этих туристических принадлежностей, заботились об будущих владельцах подобных вещей. Ведь, кто станет покупать палатку? В основном — охотники и рыболовы, а там, где они бывают, может случиться всякое. К тому же, подобная стратегия освобождала этих людей от необходимости брать с собой в поход отдельную аптечку, способную, в отличие от вшитой прямо в брезент пластиковой коробки с лекарствами, стать обузой, или, по разным причинам, пропасть, затеряться. На этом-то сам Ананьев, полностью понадеявшись на заботу производителя о своих клиентах, и прокололся, ибо валидола в «нагрузочных» медицинских наборах присутствовало крайне немного. Он, конечно, мог попросить отдать ему таблетки с такой надписью, из своих аптечек, молодых членов экспедиции (тем-то наверняка они не понадобятся), — тогда их будет достаточно, но это значило открыть перед людьми свое уязвимое место…

Черт! Надо было вообще сделать это лекарство своим верным попутчиком всегда и везде еще с того самого момента, как случился сердечный приступ на даче под Питером.

Но применительно к себе люди, зачастую, используют наплевательское отношение. К себе и к своему сердцу…

Сердце. Конечно! То лицо в колодце до кондрашки доведет… Затем эта девка на кладбище… Напугала до потери пульса, стерва! От такого любой «мотор» сбои даст.

— Да, воздухом подышать, — еще раз повторил Борис Михайлович.

— Ну, дышите, — Лёга подбросил в костер несколько поленьев. — Только не засиживайтесь, а то вид у вас — не очень…

Ананьеву хотелось спросить парня, что означает — вид — не очень, но решил не акцентировать внимание окружающих (даже таких, как Олег) на себе. Постепенно его воображение и само нарисовало ему, как он сейчас выглядит: бледный, напряженный, одним словом — какой-то не такой, как нужно.

Невдалеке, возле «финского» домика, щелкал на клавиатуре компьютера Бэн.

— Он чего, сегодня опять пол ночи спать не будет? — хмыкнул Лёга.

— Бэн? — уточнил Ананьев.