Томный дух болотного зверя

Виктор даже привстал с кровати от увиденного зрелища: на бедрах и ягодицах девушки красовались сине-фиолетовые разводы от узкого ремня. Где-то разводы были посветлее, — след от самого ремня, а где-то до сих пор имели форму кровоподтеков, — след от металлической пряжки.

— Какая сволочь могла такое сотворить? — при взгляде на эту картину Виктор испытал ощущение, словно ему по интимному месту резанули серпом.

— Любимый дядюшка, — ответила Ира, то ли передразнивая Виктора и высмеивая его непонимание ситуации, то ли желая гиперболизировать обозначение своего родственника.

— И ты позволила?

— А что сделаешь?

— Но почему?

— Потому что родители меня отпустили в город при условии, что дядя будет за мной присматривать, — Ира натянула джинсы и опять села в кресло. — Он и присматривает. Кстати, не так больно, как это делали они. Мама с папой обычно розгами пользовались, а летом — крапивой. Да еще, после крапивы, попу водой теплой сбрызнут. И замуж мне нельзя выходить. Сказали, что пока институт не закончу, о встречах с мальчиками пусть даже не мечтаю. Дядя их наказ выполняет. То, что ты сейчас видел, следы позавчерашнего. Я трубку ложу, телефон отключаю, потому что он дома, а ты знай, названиваешь, он и догадался, и всыпал мне по первое число.

Молодые люди замолчали, и только их взгляды, направленные друг на друга, говорили многое.

«Получил»? — как бы спрашивали глаза Иры.

«Но я же не знал»! — оправдывался Виктор.

Вдруг Ира усмехнулась и показала Виктору на его ширинку.

Виктор, сидевший на кровати в позе «лотоса», не заметил, что его тренировочные штаны порваны в этом месте, причем дыра была довольно большая, и через нее проглядывали трусы в цветочек. Парень покраснел и спустил ноги на пол.

— Не нервничай, — успокаивающе сказала Ира. — Похоже, тебе и впрямь, стоило бы жениться.

— Прости меня, — выдавил из себя Виктор. — Я не знал всего этого, и не мог догадаться. Мне, наверное, нужно было быть терпимее.

— Наверное, — Ира допила свое пиво. — Ладно, что было, то было. Мир?

— Мир! — ответил Виктор.

— Теперь ты все знаешь. Мне не хотелось это рассказывать. Есть в этом что-то постыдное. Но я живу дальше. Следующая моя цель — стать независимой, чтобы никто не мог меня просто так, когда ему захочется, выбросить на улицу или выпороть. Я всего добьюсь сама, только вот сейчас мне нужна небольшая помощь…

— Какая? — Виктор чувствовал себя последним дураком, ему было чертовски стыдно за то, как он вчера устроил Ире проверку и обвинил ее во лжи.

— Мне не с кем оставить Чуша. Можно, он поживет немного у тебя? Как только я смогу, то заберу его.

— Конечно. Пусть живет, я о нем позабочусь.

— Тогда, разреши мне вздремнуть? — Ира достала из своей сумочки зубную щетку. — А то я сегодня вообще еще не спала, глаза слипаются.

— Спи милая, спокойной ночи, — Виктор откинул одеяло и расправил простынь.

Когда Ира заснула, он прошел на кухню и долго сидел там, выкуривая одну сигарету за другой.

Сначала в его голову полезли какие-то нехорошие мысли. Может, это и не из-за него дядя отхлестал Иру ремнем? Может, тот узнал про ее связь с той лесбиянкой? А была ли эта лесбиянка вообще на свете? Теперь он понимал, что Ира умеет исказить реальность в своих рассказах. И кто был у нее в гостях этой ночью? Опять лесбиянка или две, три лесбиянки? Ее рассказы… Но как бы красочно она не могла сочинять, синяки на ее ногах были красноречивее. Бедняжка, а тут еще он со своим кольцом!

Виктор открыл форточку и вдохнул морозного февральского воздуха. Шум проносящихся где-то вдалеке поездов наполнял ночь монотонным, успокаивающим гудением.

Родители запретили ей не только выйти замуж, но и встречаться с парнем. В этот момент Виктору показалось, что сейчас ему необходимо изменить свое поведение: надо стать для Иры не просто ее парнем (нелегальным от родителей), а лучшим человеком в ее жизни. Пусть ей станет с ним так же спокойно, как ему от шума этих поездов. В глубине души он надеялся, что она все же будет с ним.

Виктор почувствовал, как его захватывает новая волна любви и теплых чувств к этой девушке.

И потянулась, что называется, жизнь.

Ира почти исчезла на несколько месяцев. Слава богу, она напомнила ему расписание ее смен в аптеке, и Виктор мог застать девушку на работе. Со старой квартиры она переехала, по ее словам, в комнату, которую сдавала бабушка-пенсионерка. Вместе с квартирой пропал и городской телефон. Она ему, правда, позванивала, от подруг, или еще от кого, но, вот, ей самой, даже на мобильник, было дозвониться невозможно.

— Хоть бы к собаке разок — другой заехала, — говорил ей Виктор через окошко аптечного киоска. — Привезла бы ему что-нибудь вкусненькое.

— Некогда, — отвечала Ира. — Кроме как здесь, я еще на двух работах теперь работаю: продавщицей косметики на полставки устроилась, и по выходным домработницей в одну богатую семью.