Tomorrow at the full moon (СИ)

Джэйм поднялась на ноги, чувствуя сильный холод и страх с отчаянием, что рвались наружу. В доме никого не было, теперь крики были слышны с заднего двора.

Со стороны казалось, что Кин идет туда, сквозь страх, против собственной воли, чтобы добить себя окончательно. Девушка заплакала, входя на кухню, по щекам ее неумолимо текли слезы, а тело сотрясала сильная дрожь. Подойдя к двери черного входа, Джэйм открыла ее и вышла на улицу.

Кларисса и Маршалл стояли на коленях, измученные и избитые. Перед ними стояли охотники, которые явились в дом Астелла, дабы совершить правосудие. Больше десятка, до зубов вооруженных охотников, против одного охотника и Советника.

- Мы созывали совет, на котором решили, что Кларисса Астелла и Джэйм Астелла, должны быть казнены, - сказал незнакомый мужчина с грубыми чертами лица и черными волосами. – Маршалл, мы бы оставили тебя и Лео в живых, но ты оказал сопротивление…

- Что!? – Кларисса вскинула голову, кровь, что сочилась из ран на ее лице, смешалась со слезами. – Что вы сделали с Лео!?

- Если ты, ублюдок, тронешь моего сына… - яростно прошипел Маршалл.

- Он сам упал с лестницы, свернув себе шею, - сказала незнакомая женщина, - мы не хотели его убивать.

Кларисса закричала, падая вперед и упираясь руками в колючий снег, что покрывал землю. Джэйм, которая стояла на веранде, боясь приблизиться, зарыдала вместе с матерью, наблюдая за ее мучениями.

- Привяжите их друг к другу, - скомандовал мужчина, что говорил ранее и отвернулся от Клариссы и Маршалла.

- Нет! – крикнула Джэйм и хотела побежать вперед, но внезапно услышала знакомый скрип. Обернувшись, девушка увидела маленькую себя, которая наблюдала за происходящим во дворе. Девочка плакала, вцепившись маленькими ручками в дверной косяк.

- Джэйм! – Брюнетка упала на колени перед Астелла и обхватила ее лицо руками. – Не смотри, прошу, не смотри! Не вспоминай это, уходи, уходи!

Открыв канистру, какой-то охотник начал поливать Клариссу и Маршалла бензином. Лицо его не выражало сожаления, сомнения, страха из-за того, что сейчас он так жестоко убьет людей. Он лишь хищно, почти маниакально улыбался, поливая родителей Джэйм бензином, словно те были не живые люди, а поленья.

- Уходи! – крикнула Кин с отчаянием.

Маленькая Джэйм покачала головой, продолжая сквозь слезы смотреть как убивают ее родителей. Девушка оторвалась от маленькой себя и обернувшись, заметила, что Кларисса и Маршалл смотрят прямо на маленькую Джэйм.

Черноволосый мужчина, который сообщил приговор, подошел к Астелла. Девушка зажмурила глаза, однако они открылись, как только она услышала щелчок зажигалки.

Крики Джэйм, маленькой Астелла и родителей, смешались в голове Кин, которая отчетливо видела, как языки пламени пожирают их тела.

- Нет! – крикнула Джэйм. – Нет!

Девушка упала на колени, дико рыдая и желая только одного – выйти из этого состояния, больше никогда этого не вспоминать.

Когда крики стихли, наступила звенящая тишина, которая давила на уши. Джэйм сидела на месте, все так же чувствуя холод и совсем забыв о том, что там сзади плачет маленькая она. Девушка смотрела на горящие тела родителей, думая только лишь о том, как она будет жить дальше со всем этим.

Охотники, что так безжалостно расправились с ее родителями, молча стояли, смотря на смертный костер, который они сами развели. Они молчали… молчали, словно им было все равно, словно им нечего было сказать.

Собрав остатки сил, Джэйм обернулась и посмотрела на себя.

- Ты должна бежать, - шепнула девушка.

Маленькая Астелла, все также стояла и смотрела на оранжевые языки пламени.

- Джэйм! – Кин поднялась на ноги и подойдя к девочке, присела перед ней. – Ты должна бежать, ищи дорогу, ищи шоссе, где тебя подберут, а затем… забудь, забудь эту страшную ночь на тринадцать лет. И если это все нереально, и после этого, я ничего не буду помнить, не пытайся залезть к себе в голову, чтобы узнать правду. Не вспоминай!

Джэйм Астелла смотрит прямо в глаза Джэйм Кин и кивая, быстро убегает из дома, оставляя девушку в одиночестве. Внезапно все исчезло, растворилось во мраке забвения, в котором она прибывала. Девушка слышала лишь стук собственного сердца, чувствовала, как страх, стальными кандалами, по-прежнему сковывает ее душу. Горе, которое постигло ее с воспоминаниями, накрыли с головой. Джэйм сотрясалась в рыданиях, пытаясь хоть как-то унять сильную щемящую боль в груди, которая с каждой минутой, становилась все сильнее.

- Джэйм.

«Я не хочу прийти в себя. Я хочу умереть.»

- Джэйм!

Девушка распахивает глаза, чувствуя под спиной поверхность жесткой кушетки, покрытую крахмальной простыней. По щекам Кин продолжали катиться слезы, ей было также холодно, страшно, горестно. Теперь она будет всегда это чувствовать – горечь утраты. Горечь, которая раньше, из-за отсутствия памяти, была просто ей недоступна, незнакома.

Брюнетка аккуратно, не спеша, садится и смотрит на Дерека. Затем взгляд перемещается на друзей, которые, видимо, прибыли в клинику, пока она была без сознания. Девушка чувствует, как тело продолжает сотрясать мелкая дрожь.