Тони Валентайн

— Служебный лифт, кажется, не работает, — заметил тот санитар, что жевал жвачку: на нагрудном кармане у него был вышит череп. — Выходит, Ларри, нам придется катить его через фойе.

— Вот ведь повезло так повезло, — ответил Ларри. — Тогда лучше стянуть простыню.

Пришел пассажирский лифт, и Валентайн придержал дверь. Пока они спускались, Ларри снял простыню с лица: у покойного было такое выражение, будто смерть застала его за каким-то хоть и приятным, но малодостойным занятием.

— Давно он умер? — спросил Валентайн.

— А он не умер, — ответил Ларри.

— Простите?

— Что слышали, — упорствовал Ларри. — Этот человек не умер.

Валентайн приложил руку к шее покойного. Пульса не было, тело давно остыло. Значит, часов шесть назад.

— И вы готовы в этом присягнуть? — спросил Валентайн.

— В чем дело? — спросил Ларри. — Вы что, полицейский?

— В отставке. И повидал трупы на своем веку. Боюсь, заявляя, что этот джентльмен жив, вы совершаете надругательство над покойным.

— Он жив, — повторил Ларри, даже не моргнув.

Валентайн разозлился по-настоящему. Да за кого эти двое придурков его принимают? Когда лифт остановился на первом этаже, он уцепился за каталку и не отпускал санитаров.

— Если я о вас сообщу, вы потеряете свои лицензии, — сказал Валентайн.

— Черта с два, — ответил Ларри.

— Этот тип живой, — заявил, криво ухмыляясь, Череп. Но поскольку Валентайн по-прежнему держался за каталку, добавил: — Это такая шутка, мистер. А устроите сцену, так вас тут же выкинут из казино.

— Вот это тоже черта с два!

Санитары мерзко заржали. Их замогильные шуточки вызывали у Валентайна острое чувство протеста. Уважайте мертвых — и они не станут вам мстить. Отпустив каталку, он бросился к стойке портье — никого. Затем заглянул в казино, пытаясь найти кого-то, кто еще сохранял остатки разума.

И здесь было пусто — за исключением какой-то старушки, чьи руки в огромных старческих пятнах упорно терзали игровой автомат. В отчаянии он бросился к нише с Одноруким Билли и схватил Джо Смита за плечо.

— Идемте со мной, — скомандовал Валентайн, подталкивая Джо к выходу, возле которого санитары уже резво грузили тело в карету «скорой помощи». — Хочу, чтобы вы кое-что засвидетельствовали.

— Но мне не положено покидать пост, — возразил Джо, однако не слишком убедительно — он был рад хоть чем-то отвлечься. — А в чем дело?

— Взгляните на этого человека.

— Какого?

— На мертвеца.

Валентайн снова остановил санитаров и откинул простыню. Джо положил свою громадную ручищу на его грудь и попытался ощутить сердцебиение.

— Да он уже совсем холодный, — наконец сказал Джо и перекрестился.

— Как вам кажется, он дышит? — спросил Валентайн.

Мертвец испустил газы, санитары снова заржали. Сдерживая улыбку, Джо ответил:

— Нет, сэр.

— У него наблюдаются признаки жизни?

— Насколько я могу судить, нет.

— Значит, вы согласны с утверждением, что этот человек мертв?

Но Джо покачал головой.

— Что это значит?

— Этот человек не мертв, — пробормотал Джо. Санитары просто загибались от хохота — хлопали себя по бокам, вытирали слезы. Решив, что весь мир сошел с ума, Валентайн снова поспешил в фойе, надеясь найти Роксану — а вдруг она где-то в задних комнатах, работает над бухгалтерскими бумагами? Но в этот момент послышался вой отъезжающей «скорой помощи». В фойе снова появился Джо, и Валентайн поплелся за ним к его нише.

— К вашему сведению, вы только что нарушили закон, — объявил весь вспотевший Валентайн.

— Здесь совсем другие законы, — ответил Джо, снова взгромождаясь на свою табуретку.

— Может, просветите?

— В «Акрополе» никто никогда не умирает, — ответил Джо.

— Простите?

— Это правило, которое установил Ник.

— Значит, в отношении этого человека правило не сработало. Он мертв, как колода.

Джо широко улыбнулся:

— Все верно. Но они заявят, что он умер по дороге в больницу…

— Вы хотите сказать, что Ник платит коронерам, чтобы те заявляли, будто у каждого здешнего мертвеца, когда его вывозят из отеля, все еще прощупывается пульс?

— А вы быстро схватываете, мистер.

— Есть ли еще какие-нибудь правила, установленные Королем Ником, о которых мне следовало бы знать?

Джо подпер подбородок — сейчас он напоминал роденовского «Мыслителя».

— Ну, у него есть для меня особое правило — насчет меня и этой табуретки. Я должен сидеть на ней как приклеенный.

— Все время?

— Угу. Мне нельзя оставлять Билли.

— Хотите сказать, то, что я сейчас сделал, может стоить вам места?

— Да, сэр. Ник ужасно боится, что его ограбят.

— Значит, если его не заставят, он не станет выплачивать этот знаменитый джек-пот в двадцать шесть миллионов?

— Совершенно верно.

— А мне-то можно попробовать?

— Да пожалуйста.