Тони Валентайн

Улицы, застроенные одинаковыми домами, тянулись и тянулись, их монотонность вгоняла в сон. Такую Радужную Долину вполне можно было выстроить и на Луне. Шерри жила в последнем по ходу его движения микрорайоне, и на лужайке перед ее домом располагался стол, на котором хозяйка выставила на продажу разное барахло.

Он припарковался, подошел — это оказался карточный столик с набором разрозненных тарелок, пластиковых кружек для кофе и прочей белиберды: все по двадцать пять центов. Также на продажу были выставлены кое-какая мебель, спущенный водяной матрас, тренажер для укрепления бедер, коробка видеокассет с упражнениями Синди Кроуфорд. Возле каждого предмета торчала табличка: «Лучшая цена».

Валентайн сунул голову в открытую нараспашку входную дверь и спросил:

— Есть кто дома?

Чей-то резкий голос пригласил его войти — он вряд ли принадлежал той женщине, которую Валентайн видел и слышал в офисе Ника.

— Шерри Соломон здесь живет? — спросил он.

— Я же сказала: входите!

Закрыв за собой дверь, Валентайн шагнул вперед и сразу же наткнулся на маленькую собачонку с розовым бантом. Это был карликовый пудель, который оскалился совсем как настоящий пес. Валентайн отпихнул собачонку ногой:

— Пошел вон!

Шерри болтала в гостиной по телефону. На ней были тесные велосипедные штанишки и майка без рукавов с надписью «Университет Лас-Вегаса». Загорелая кожа просто сияла в лучах беспрепятственно лившегося сквозь окна солнца: штор на них не было.

— Вы из агентства недвижимости?

— Тони Валентайн, — представился он. — Мы встречались у Ника в офисе.

— А, да… Чем могу быть полезна?

— Я помогаю полиции в розысках Нолы, — соврал он.

— Мне надо бежать, — сказала Шерри своему собеседнику и повесила трубку. Затем подозрительно глянула на Валентайна: — Помогаете полиции? А я думала, что вы работаете на Ника.

Валентайн сглотнул. Да, соврал он неудачно: Шерри достаточно позвонить Лонго, и его песенка спета. Словно в ответ на его молитвы, в гостиной появился пудель. Он шатался словно пьяный матрос и написал на ковер лососевого цвета.

— Ой, Господи ты Боже мой! — завопила Шерри и помчалась в кухню за рулоном бумажных полотенец. Промокая лужу, она сказала: — Послушайте, Тони, я не знаю, что вы там затеяли, да это меня и не интересует. Лично мне глубоко плевать на то, что случилось с Нолой. У нее был шанс схватить судьбу за хвост, а она его просрала.

Схватить судьбу за хвост? Да, над этим стоило подумать…

— А как вы думаете, где она могла бы скрываться?

— В объятиях Фрэнка Фонтэйна, вот где.

— Почему вы так считаете? В полиции полагают, что на самом деле она ни в чем не виновата, да и Сэмми Манн так думает.

— Да все они идиоты — что полицейские, что Сэмми. Она его подельница.

Пудель снова пустил струю. Шерри снова промокнула лужу, а потом сунула намокшую бумагу пуделю под нос:

— Видел, маленькая сволочь? Сделаешь еще раз, и я тебя в приют сдам!

— Может, у него проблемы с мочевым пузырем, — предположил Валентайн: а вдруг, отпихивая, он что-нибудь повредил песику?

— Да у него вечно то одна проблема, то другая, — сказала Шерри без капли жалости. — Слушайте, мне бежать надо.

— Только один вопрос, — сказал он.

— Господи, да вы настоящая заноза в заднице, вам об этом говорили?

Кем только его в жизни не называли, но с такой явной и мерзкой гадючкой, как эта Шерри, он, по правде говоря, еще не сталкивался. Намеренно ровным тоном Валентайн произнес:

— Когда у Нолы был роман с Ником, вы с ней проживали вместе, не так ли?

— Да, а что?

— Вы рассказывали, что в ту ночь, когда Ник занимался с Нолой сексом на мостках над залом, Нола, как она позже вам поведала, увидела внизу, в зале, что-то, что показалось ей упущением в работе службы безопасности.

— Ну да. Как она сказала, там была драка или что-то вроде.

— Драка?

— Какая-то пьяная сучка принялась приставать к дилеру, ну тут и началось. Сучкин муж взбесился, принялся махать кулаками — а он был то ли профессиональным борцом, то ли кем-то в этом роде.

— И во время заварухи Нола и заметила это упущение.

— Полагаю, да.

— И она никому об этом не рассказала?

— Она только сказала мне, что при желании могла бы Ника попросту разорить. Я пыталась у нее вызнать, о чем речь, но она молчала. Наверное, ей была приятна сама мысль, что она держит Ника за яйца.

Пудель — теперь он выглядел куда лучше — принялся царапать ей ногу. Шерри подхватила его и позволила лизнуть себя в лицо.

— Вот какой у нас мальчик славный, — ворковала она, целуя собаку в нос. — Плохой дядька нас расстроил, правда? Приходит сюда, огорчает мамочку. Но мы больше такого не потерпим, правда?

Повернувшись к посетителю, она рявкнула:

— Ну что еще?

— Вы переезжаете к Нику? — спросил Валентайн.

— А вам какое дело?

— Просто интересно.

— Да, я переезжаю к Нику.

— Он об этом знает, или вы собираетесь устроить ему сюрприз?

Шерри буквально вытолкала его из дома. Валентайн увидел грузную даму, которая волокла по улице тренажер для бедер — на карточном столике лежали оставленные ею три доллара.

— Позволите дать вам совет? — спросил он у Шерри.

— Проваливай, — и Шерри хлопнула дверью.