Тонкая грань выбора

Генка приложил бутылку к губам и запрокинул голову, терпкая жидкость забулькала, проникая в горло; Саня внимательно наблюдал за процедурой. Спустя несколько секунд он провел ладонью по горлышку и тоже запрокинул голову. Когда он вернулся в исходное положение, в бутылке осталось чуть меньше половины.

– Всё, остальное алкашам оставим. Пусть допьют.

– Шахтерам? – хихикнул Генка. – Эти быстро оприходуют.

– Почему сразу шахтерам? – обиженно напрягся Саня. – Если шахтер, то, конечно, алкаш, по-твоему? Я вон смотрю, твой батя тоже не страдает воздержанием!

– Работа у него такая, – начал оправдываться Гена. – Но у него только с городскими и ментами проблема. Они же жрут как лошади, до усрачки, пока не свалятся. И ему приходится. А про шахтеров – это я, правда, что-то не то брякнул.

– Ладно, не заморачивайся, – хлопнул его по плечу Саня. – Пошли, посетим новое развлекалово.

Он запихнул пробку на место, аккуратно поставил бутылку рядом с лавочкой, и друзья направились к выходу из парка. Майский вечер уже окутал улицы плотными сумерками, но по-прежнему было тепло, сладко пахло жасмином и молодой листвой. Друзья неспешно побрели по главному городскому проспекту к зданию районного клуба, где открылась новая дискотека.

По выходным вся городская молодежь собиралась на танцы в городском Доме культуры. Там вовсю кипела жизнь, но музыка и даже танцы были не самым главным – главным было общение. Хотя общаться под шлягеры из гремящих колонок было довольно затруднительно, это никого не смущало. Рождались любовь, дружба, было всё – ревность, предательство, разборки, и, как правило, под конец вечера толпа выпивших устраивала мордобой. Выходных ждали, оставалось найти пару рублей на билет и портвешок.

Новомодные «дискотеки» появились в городе сравнительно недавно. И хотя «танцы» оставались центровой темой, находилось достаточно желающих оттянуться в будние дни, поэтому директора районных клубов принялись ударно организовывать эти мероприятия. Больших усилий и вложений для этого не требовалось. Всего-то: найти местного меломана с достаточно разнообразным набором модных записей и минимальным набором аппаратуры – катушечным магнитофоном и мощными колонками. Репертуар большого значения не имел, главное – приглушенный свет и громкая музыка.

В последний год Саня, занятый подготовкой к поступлению в институт, всего два раза посещал дискотеки. Сегодня же его уболтал Генка – вечер выдался свободным, дискотеку очень хвалили, и он согласился. Говорили, что в этом клубе имелась даже цветомузыка, и Матвеев решил посмотреть, что это за зверь такой.

Они не стали раздеваться в гардеробе, а сразу прошли в зал, где грохотала музыка и в такт ей в радужном мелькании света дёргались силуэты танцующих.

– Здесь здорово! – крикнул Генка, пытаясь перекричать колонки.

Саня согласно кивнул и огляделся. На составленных буквой «П» письменных столах стояли два бобинных магнитофона и несколько колонок, рядом на полу мигал разноцветными огнями огромный экран из матового оргстекла. Слегка подёргивая головой, диск-жокей в толстых наушниках щелкал клавишами на одном из бобинников.

Друзья укрылись в ближайшей нише и, прислонившись к стене, лениво разглядывали толпу. Ритмичная мелодия закончилась, диск-жокей начал что-то монотонно и неразборчиво вещать в микрофон. Слов Саня не расслышал, но догадался, что тот представляет следующую композицию. Это оказался «медляк», и перед ними в обнимку закачались парень и очень симпатичная девушка. Парень извивался, прижавшись к ней, изредка перебирая руками по стройному телу, она же методично пресекала его попытки опустить ладонь ниже талии и периодически бросала на Саню короткие взгляды. Матвею ее лицо показалось знакомым, он напряг память и вскоре сообразил: «Это же бывшая подруга Лысого, Ленка! Точно, она!»

Лысый был популярной и уважаемой среди пацанов личностью. Он отслужил в ВДВ и любил демонстрировать полученные в армии навыки, рассказывал о службе и о подвигах бравых десантников – скорее всего, выдуманных, но мальчишки слушали его с открытыми ртами. Наглый, неуправляемый Лысый не вылезал из милиции за драки и хулиганку, и когда прошлой осенью он по пьяни утонул в речке, местный участковый вздохнул с облегчением.

Девушке, по-видимому, надоела борьба с руками похотливого партнера. С перекошенным от злости лицом отстранившись от него, она что-то резко выкрикнула. Парень отшатнулся и, пятясь от разъяренной партнерши, ретировался и скрылся в толпе. Генку эта сцена позабавила. Он уже собрался прокомментировать произошедшее в ухо другу, но запнулся, словно проглотив язык, потому что избавившаяся от партнера девушка решительно направилась к ним. Она остановилась перед Саней и, глядя ему в лицо, предложила:

– Пойдем, покурим.

Саня нервно дернул щекой, наклонил голову в знак согласия и взял Лену под локоть.

– Ленка, ты куда! – вынырнув из полумрака, крикнула худая девица в черных джинсах.

– Мы пойдем перекурим с Сашей.

– Я с вами!

– Нет, ты вон с его другом потанцуй. Нам переговорить нужно.