"Тонкая линия. Осколки судеб".

«Говоря начистоту, не думаю, что он вернется, - начал он осторожно. – Ив порою впадает в безумие, однако он далеко не кретин. Он должен понимать, насколько это шокирует и тебя и меня…»

«А тебя это шокировало?» - зло оборвал его Юки.

«Можешь не верить мне, но – да, шокировало! – парировал Акутагава. – Возвращаясь к Иву, скажу, что теперь он вряд ли в ближайшее время появится на горизонте. Скорее всего, он будет придерживаться своей обычной тактики – переждет где-нибудь, пока не утихнет буря».

Юки, скрипнув зубами, ответил на это:

«Да уж, это в его стиле!»

Бледный от ужаса и растерянный, он вновь посмотрел на Акутагаву и почти с отчаянием спросил:

«Как мне сказать об этом Никите?.. Как я могу ему сказать такое?..»

Акутагава шагнул к нему и обнял. Впервые за последние месяцы тот не оттолкнул его, не сделал попытки отстраниться – а прижался к нему, скрывая подступающие слезы. Акутагава догадывался о терзающих Юки чувствах: принципы не позволят ему простить Ива за содеянное, но в его сердце по прежнему живут чувства к зеленоглазому убийце. И теперь Юки ненавидит себя за наивность, за пустые надежды в отношении безумца. Да, Акутагава прекрасно понимал Юки в тот момент! Ведь он чувствовал то же самое, когда Ив предал его тогда, в Колумбии.

«Мы не будем говорить о том, как умерла Наталия, - заговорил после долгой паузы Акутагава. – Скажем, что это был несчастный случай. И лучше сказать сейчас, пока он не увидел случайно новости по телевизору. Наталия моя бывшая невеста, вся Япония будет говорить о ее смерти…»

Юки тяжело перевел дыхание и отстранился, стараясь скрыть покрасневшие глаза.

«Ты прав. Так и поступим».

Реакция Никиты, надо признать, поразила Акутагаву. Вернее сказать – отсутствие реакции. Пускай Наталия не стремилась к близости с сыном, однако трехлетний ребенок инстинктивно должен был ощущать с ней некую мистическую связь, которую не в силах уничтожить разлука. Так уж устроены дети! Однако Никита явно отличался от обычных детей - вести о смерти матери не произвели на него никакого впечатления. В умственных способностях своего сына Акутагава имел возможность убедиться, и был уверен: тот, безусловно, прекрасно понимает, что такое смерть. Так почему же Никита остался равнодушен к смерти своей матери?

Такая реакция ребенка смутила и Юки тоже. Он переживал из-за того, что должен сообщить Никите скорбные новости – и приготовился встретить в ответ слезы, гнев, истерический припадок… но только не ледяное безразличие! Никита, выслушав его, лишь пожал плечами и занялся своими игрушками, будто и не случилось ничего экстраординарного. А Юки смотрел на мальчика с открытым от удивления ртом и сам не знал, что еще сказать. Странная и неловкая ситуация сложилась, ничего не скажешь!

«Мне следует пристально наблюдать за Никитой, - подумал тогда Акутагава. – Чего-то я не понимаю в этом мальчишке. И это меня беспокоит!»

Но пока что странности сына не были главной проблемой его жизни. Сперва нужно разобраться с крайне запутанным убийством Наталии Харитоновой и определиться, какой политической линии придерживаться отныне в отношении ее родственников. Решение, которое он примет в России, также повлияет и на Никиту тоже, ведь тот являлся наследником материнского капитала. В глубине души Акутагава был против того, чтобы вмешивать Никиту в опасные интриги вокруг наследства Наталии – будет лучше, если никто не узнает об их сыне. Так у Никиты будет шанс на относительно спокойное детство и юность, и не придется беспокоиться из-за угроз со стороны других претендентов на наследство. Акутагава очень хотел, чтобы обстоятельства сложились именно таким образом – и ему не пришлось бы доставать Никиту на всеобщее обозрение, как туз из рукава.

Самолет благополучно совершил посадку. В Москве медленно позднее утро неумолимо уступало свои права пасмурному дню.

В ВИП-терминале Акутагаву встречали доверенные лица во главе с Настой. Зеленоглазая женщина – все такая же подтянутая и экзотически красивая - приветственно улыбнулась, завидев его. Встретившись с ней взглядом, Акутагава неожиданно для самого себя ощутил, как дрогнуло его сердце. Почему? Неужели он действительно так скучал по ней?

Сколько они знают друг друга? С тех самых пор, как она спасла его из лап группировки «Мертвый дракон». Сколько же воды утекло с той поры! Он вспомнил, как злился на Насту, после того как та похитила Юки с исследовательской станции в Антарктиде. И как даже хотел ее убить сгоряча, когда она выкрала Юки прямо у него из-под носа, с виллы Угаки. И кто бы мог подумать, что спустя немного времени, она станет его ближайшим советником - этаким голосом разума, в противовес невоздержанному Иву?

«Наста действительно необычная женщина, - мелькнула мысль у Акутагавы. – Сначала ты в ней видишь красивую женщину, потом умную женщину. А затем она каким-то непостижимым образом занимает важное место в твоей жизни… Она никогда не смогла бы составить конкуренции своему брату, но этого и не требуется – она и без его мозгов и изворотливости способна быть незаменимой».