"Тонкая линия. Осколки судеб".

- Коеси, не обманывайся, ты совершенно ничего не контролируешь в этой ситуации. Пушка в твоих руках не изменит распределения сил здесь, - он говорил почти нежно. – Приглядись внимательней ко мне. Почему, как ты думаешь, я пришел сюда без оружия? – медленно зеленоглазый мужчина поднял руку, и только тогда Наста и Акутагава увидели, что он сжимает в руках небольшой беспроводной детонатор. Улыбнувшись, он закончил мысль: - Потому что все здесь может взлететь на воздух, если я нажму эту кнопку.

Рука Акутагавы, сжимающая пистолет, заметно дрогнула.

- Что ты собираешься сделать? – сдавленно спросил он.

- По первоначальному плану, вы должны были оставить тут своих жучков и уйти в другое здание. Я бы заманил сюда твоих солдатиков и взорвал здание. Но Наста решила свести с тобой счеты именно в этом месте… Пришлось немного поменять план, - Ив сделал шаг назад от сестры и повернулся к Акутагаве. – Наверное, так даже лучше, что мы остались здесь. Иногда я чрезмерно усложняю планы, вношу слишком много второстепенных деталей – хотя, если подумать, какая мне разница, где тебя, Коеси, убивать? Здесь или в шахте?

- Скажи мне, где Юки! Прошу тебя! – прошептал Акутагава.

Ив сокрушенно покачал головой, выражая свое притворное сочувствие:

- Если бы Юки увидел тебя сейчас, он бы понял, как сильно ты его любишь, - сказал он со вздохом. – Жаль, что его здесь нет.

- Где он?!

- Где-то на дне морском.

Глаза Акутагавы расширились, а губы побелели – он не знал, верить Иву или нет.

- Ты лжешь… Ты ведь снова лжешь?!

- Думай сам, Коеси. Зачем мне таскать с собой Юки и мальчишку, рискуя засветиться перед твоими информаторами? Зачем мне эти хлопоты? Я убил и Юки и Никиту, привязал груз и сбросил в море. Все это время, дорогой Акутагава, они были мертвы и пожирались морскими тварями…

Грохнул выстрел, затем еще один, прервав его речь.

Ив покачнулся, чуть не упал вперед, на колени, но смог удержать равновесие. Он развернулся к сестре и увидел как дымится ствол в ее руках. Наста выстрелила в него, выстрелила в спину! Две пули пробили грудную клетку Ива. Он отшатнулся в сторону, чувствуя, как кровь толчками поднимается к горлу, и остановился у низкого барьера, который когда-то служил подоконником.

- Решила довести свое предательство до логического конца? – прохрипел Ив, по его подбородку потекла пузырящаяся кровь.

Из глаз Насты брызнули слезы, но пистолет она не опустила:

- Признавайся, что ты сделал с Юки! Где он и Никита!

Жуткая ухмылка появилась на лице зеленоглазого мужчины:

- Я уже… все сказал!

Наста увидела, что он пальцем нащупывает кнопку на детонаторе. Женщина сжала зубы так, что хрустнула челюсть, и одновременно спустила курок. Она увидела, как пуля врезалась в голову брата, выбив, как искры, мелкие брызги крови. Видела, как он дернулся всем телом, как откинулся назад, проваливаясь в зияющее чернотой оконное отверстие. Он выпал из окна и упал вниз, на мостовую.

Детонатор выпал из его рук и упал на пол в комнате, кнопка на нем предупреждающе замигала.

Ив успел надавить на кнопку!

- Беги! – не узнавая свой собственный голос, вскричала Наста, бросаясь к Акутагаве.

Но тот стоял, опустив руки вдоль тела, и, казалось, не слышал и не видел ничего вокруг. В его разуме судорожно бились слова: «Они мертвы… Они мертвы… Они мертвы…» Акутагава не заметил, как к нему подбежала Наста. Он не обратил внимания на взрывы, раскатистым громом прокатившиеся по округе. Все вокруг начало рушиться – пол ушел из под ног, стены зашатались, потолок стал стремительно проседать. Но Акутагаве было уже все равно.

Наста обняла его и прижалась покрепче.

Поднимая огромную тучу пыли, бетонные конструкции рухнули, как карточный домик от порыва ветра, погребая их под собой.

___________________13

Путь к месту встречи с Иврамом превратился для Насты в дорогу воспоминаний. Они помогали ей отвлечься от настоящего, помогали игнорировать ужас, нарастающий в душе. Ужас перед тем, на что она все-таки решилась. Зеленоглазая женщина перебирала воспоминания так же, как ребенок перебирает в руках разноцветные кубики, пытаясь построить из них башню.

Вот первый кубик: самое первое воспоминание, связанное с Иврамом. Точнее говоря, это было скорее не воспоминание, а ощущение. Таинственное, неосязаемое ощущение того, что кто-то находится рядом, отделенный от тебя чем-то тонким… Это чувство она испытывала, когда вместе с братом находилась в животе матери. Это чувство всегда было с ней. И с Иврамом, она в этом не сомневалась! В детстве они обожали одну игру: когда мать развешивала на веревке белье, брат и сестра вставали по разные стороны простыни и начинали водить по ней руками. Они смеялись, завороженные этим действом. Никто не понимал сути этой игры! Никто кроме них. Как другие могли догадаться, что так близнецы вспоминают время, проведенное в материнской утробе?