"Тонкая линия. Осколки судеб".

- Я в Москве. Вышла на информаторов, но боюсь, ничего нового от них не узнала. Убийство княжны Харитоновой, похоже, стало головоломкой не только для тебя, но и для российских спецслужб, - сообщила женщина деловым тоном. – Семья Харитоновых, судя по всему, находится в состоянии хаоса и ужаса. Ведь и дураку понятно, что первое подозрение упадет на них.

- Может ли их ужас быть притворным? – поинтересовался Акутагава.

- К сожалению, я не могу приблизиться к ним настолько близко, чтобы судить об их скрытых мотивах.

- Что ж, придется мне лично увидеть их, чтобы сделать свои выводы.

- Ты собираешься в Россию?

- Да. О смерти Наталии скоро узнает пресса. Она моя бывшая невеста в глазах всего мира, поэтому я обязан присутствовать на похоронах.

- Ты мог бы отделаться выступлением в телеэфире. Произнести слова соболезнования, пообещать учредить благотворительный фонд имени Наталии или еще какую-нибудь чепуху, - резонно заметила Наста. – Ехать тебе в Россию не следует хотя бы потому, что мы не знаем, кто убийца и какие цели он преследует.

- Считаешь, что кто-то захочет и моей смерти тоже?

- Твоей смерти хотят многие, так что нельзя исключать и такой поворот дела. То, как убили Наталию, наталкивает меня на мысль, что убийца преследует еще какие-то цели, помимо физического устранения княжны. И, может статься, что следующая его цель ты. Или Никита, как прямой наследник Наталии. Так что тебе лучше всего остаться в Японии, там и ты и Никита в безопасности.

Акутагава выдержал паузу, обдумывая ее слова.

- Всё, что ты говоришь – разумно. Но если я поступлю так, то враги подумают, что я испугался и отсиживаюсь в своей крепости. Это придаст им смелости и тогда они решатся на дерзкий выпад. Допустить этого никак нельзя, - заявил он в итоге. – Нет, я должен соблюдать этикет и лично присутствовать на похоронах. К тому же с экстренным заседанием Комитета тоже нельзя тянуть. Я распоряжусь провести заседание в Москве, дабы обсудить будущее России.

Наста сдержанно вздохнула и переменила тему:

- Что ж, это действительно важно. Будущее России. Если ты не поймаешь за руку никого из родственников Наталии, то что ты собираешь делать? Позволишь им взять под контроль управление страной? Или, предъявив Никиту, станешь регентом?

Вопрос был щекотливым и не подходил для телефонного разговора, и все же Акутагава ответил:

- Пока я думаю, как лучше поступить. Никита еще очень мал и мне не хочется втягивать его в политические интриги. Я склоняюсь к тому, чтобы оставить всё клану Харитоновых – в случае, если они не замешаны в убийстве Наталии, естественно. Тем самым я дам Никите спокойное детство и юность – то, чего у меня не было.

По голосу Насты было слышно, что она улыбнулась:

- Благородно с твоей стороны.

- Надеюсь, та же мысль посетит и Юки, - хмыкнул Акутагава угрюмо.

Снова вздох в трубке – на сей раз Наста вздохнула с философской снисходительностью.

- Кстати, как он там?

- Как и прежде – сердится на меня.

Акутагава прокрутил в воспоминаниях последние месяцы их с Юки совместной жизни. Тот клин, который Иву удалось вбить между ними, никуда не исчез по прошествии времени. Юки отгородился от Акутагавы непроницаемой стеной молчания и безразличия. Казалось, единственное, что волновало отныне его – это Никита. Ведь только с ним Юки преображался: оживал, начинал улыбаться, шутить. А с Акутагавой держался показательно холодно, несмотря на все усилия того примириться и вернуть любовь в их отношения. С тех пор, как они вернулись из Колумбии, у Акутагавы было достаточно времени, чтобы обдумать всё произошедшее между ним, Юки и Ивом. Сперва он винил во всем Ива, обманом настроившего против него Юки, однако позже – уже остыв от первых эмоций и гнева – он осознал и свою вину тоже. Скрыв от Юки факт существования Никиты и понадеявшись, что правда о незаконнорожденном сыне никогда не станет тому известна, Акутагава совершил огромную ошибку. Ему следовало прислушаться к совету Насты и обо всём рассказать Юки. Наста в той ситуации оказалась куда дальновиднее, нежели он сам!

Впрочем, сейчас не время предаваться сентиментальному унынию из-за разладившейся личной жизни. У него есть дела поважнее этого. Отбросив в сторону думы о Юки, Акутагава сосредоточился на своих планах на ближайшее будущее:

- Я буду благодарен тебе, если ты дождешься меня в Москве. Мне необходима твоя помощь на время расследования убийства Наталии, - сказал он Насте. – Говоря точнее, я хочу, чтобы ты руководила расследованием.

Наста помолчала, колеблясь. Акутагава хорошо понимал ее сомнения: работать на него опять означало для Насты постоянно вспоминать о брате. Акутагава и Наста вместе придумали и осуществили план по пленению Ива. И, пусть Наста осознавала необходимость изоляции Ива, ей, конечно, нелегко далось такое решение. Наверное, работа на Акутагаву, только усугубит чувство вины, втайне терзающее её… Впрочем, решительный характер Насты не позволил той долго колебаться:

- Без проблем, я согласна. После пары месяцев безделья мне полезно будет немного размяться, - ответила она. – Когда ты вылетаешь?