"Тонкая линия. Осколки судеб".

Началось все с головных болей и усталости, которая постоянно преследовала зеленоглазую женщину. Она не обращала внимания на недомогание, пока однажды не упала в обморок. Акутагава настоял на обследовании, результаты которого шокировали Насту: у нее обнаружили не просто рак, а метастазировавший рак – а это значило, что самое удачное время для лечения рака упущено. Она не сдалась, начала лечение, несмотря на неутешительные прогнозы. Но ее состояние неумолимо ухудшалось – никакое лечение, даже самое новаторское и дорогостоящее не смогло отвратить приближающейся развязки.

В конце концов, Наста смирилась.

Подсознательно она была уверена: эта болезнь пришла к ней не случайно – это кара.

За что?..

За то, что она убила своего брата.

Наста никогда не была религиозной, но сейчас не сомневалась: ее настигла карма. Она пролила кровь единокровного брата, переступила мистическую черту между любовью и предательством – черту, которую она не имела права переступать! - и должна понести наказание за это. Наста усматривала некую вселенскую справедливость в том, что смертельная опухоль появилась в голове, а метастазы проникли в легкие – ведь именно в эти органы Иврама попали пули, выпущенные его сестрой! Око за око…

«Пора уходить, - сказала себе этой ночью Наста. – Настало время воссоединиться с семьей!»

Она была рада, что напоследок увидела Акутагаву – умирать в окружении незнакомцев не очень-то приятно.

- Спасибо, что пришел, - шепнула Наста.

Он взял ее ладонь в свои руки и ободряюще сжал, не говоря ни слова.

«Пора…»

Наста увидела, как палату начинает заполнять свет, проникая сквозь стены. Свет становился все ярче и ярче, пока женщина не перестала различать очертания палаты и Акутагавы. Потом свет начал просачиваться сквозь ее тело, поглощая бренную оболочку.

Наста погрузилась в свет без остатка – и растворилась в нем.

Наста плыла по морю света, ощущая себя совершенно бесплотной и легкой как пушинка. Не было земного притяжения, ничто ее не отягощало, не тянуло вниз. Она блаженствовала, больше не чувствуя бренного и разрушающегося человеческого тела. Впервые за долгие месяцы болезни, Наста испытывала облегчение и радость. Она могла бы провести так вечность, оставаясь в невесомости и блаженном забытьи.

Но вот легкий ветер подхватил ее и понес куда-то, сквозь свет. И она оказалась в той, давно знакомой ей, изумрудной долине. Все было так, как она запомнила: горные пики, как стенки чаши, окружающие плоскую долину, высокая колыхающаяся трава, горная речка, и цыганский табор на другом берегу.

- Я вернулась, - прошептала она.

И побежала к реке, рассекая травяное поле.

Наста знала, что увидит брата у берега реки, и не ошиблась. Он ждал ее, все это время – он ждал ее! Иврам стоял у самой кромки, разглядывая чистую, как слезы, воду. Когда Наста приблизилась, он обернулся к ней, и на его губах заиграла приветственная улыбка. Улыбка, в которой не было цинизма, скрытой насмешки или обмана – только безусловная любовь к ней, его сестре.

- Здесь всегда светит солнце, - произнес он негромко.

Наста порывисто обняла его, боясь, что у нее разорвется от боли сердце.

- Прости меня, - прошептала она.

- Тебе не за что просить прощения, - голос Иврама звучал очень нежно. – Только я в ответе за то, как жил. Теперь я это понял. Пока я тебя здесь ждал, у меня было время подумать…

Наста отпрянула от него, заглядывая в его глаза, и выдохнула:

- Я люблю тебя, Иврам.

- Знаю, - его улыбка стала шире. – Всегда это знал.

- Почему же ты мучил меня?!

Брат грустно вздохнул, ему было явно неприятно признавать это:

- Я всегда считал, что просто развлекаюсь, получаю от жизни удовольствие. Но, честно говоря, это далеко не вся правда. Я осознал это слишком поздно, пожалуй… Осознал, что я такой же, как и Владлен Панов. Нет, даже хуже! Он служил какой-то идеологии с ее принципами, у меня же не было никаких принципов. Неосознанно я всегда соревновался с ним, а он соревновался со мной – а ты была знаменем, которое должно было принадлежать победителю. И мне не давало покоя, что Панов победил меня в борьбе за власть над тобой. Я считал его победу нечестной, он использовал гипноз! Против этого его оружия я был бессилен… Меня выворачивало наизнанку от злобы! И я поставил себе цель установить свою власть над тобой любыми способами, а если не получится… - зеленые глаза Ива сверкнули. Как это бывало при жизни. – А если не получится, уничтожить и тебя и себя.

Насту начали душить слезы, стоило ей вспомнить тот взрыв.

- Ты взорвал все… Но я выжила.

- Конечно, ведь ты находилась не в том доме, - вдруг хмыкнул брат. – В том здании взрывчатки было немного, ровно столько, чтобы конструкция рухнула, вызвав шум и пылью, дезориентировав подкрепление Коеси. Я планировал заманить вас с Акутагавой в другое место – оно находилось прямо над шахтами. Взрыв должен был вызвать обвал грунта - и все бы провалилось вниз, в шахты. Но ты вынудила меня отступить от плана.

- Ты действительно собирался убить меня?