Тонкие струны души разрывая

Уже совсем весеннее солнце заглянуло в окно. Я зажмурилась и подставила ему лицо. Из-за особенностей архитектуры и истории развития города в Петроградском районе было не так много домов, квартиры в которых заливало бы светом. Дом родителей был редким исключением. Построенный в конце девятнадцатого века в стиле модерн он каким-то чудом не пострадал во время блокады и избежал калечащей реставрации. Квартира была двухсторонней. Часть окон выходила на улицу, часть – в сквер.

В сквере дома, куда выходили окна гостиной и кухни, еще с довоенных времен рос буйным цветом жасмин, за которым лучше, чем за внуками, следили старушки-соседки. Дворники-азиаты все пытались его то подстричь, то выкорчевать, но разбегались в страхе от защитниц двора.

С улицы был виден собор. Звон его колоколов неизменно наполнял радостным перезвоном соседние дома. Когда-то мы хотели в нем венчаться. Но все откладывали. А потом это потеряло всякий смысл. Оно и к лучшему – церковь разводы не жалует. Мне же и судебной тяжбы длинною в год с головой было. Год жизни за свободу. Слишком дорогая цена.

Я распахнула окна. Весенняя свежесть ворвалась в квартиру. И мне вдруг стало очень спокойно. Давно забытое, потерянное чувство.

К концу недели я уверилась, что вполне смогу прожить без Влада. Он не звонил ни разу. Я могла похвастаться тем же. Впрочем, было бы чем гордиться.

На второй день после возвращения в отчий дом я заприметила джип Димы на своей улице. После я видела его еще несколько раз. Сам факт его присутствия раздражал. Но я успокаивала себя тем, что рано или поздно Владу надоест. И он либо уйдет из моей жизни, прихватив шофера, либо сдастся. У которого варианта больше шансов, я старалась не думать.

Анжела пыталась приобщить меня к светской жизни. Мое стремление к одиночеству казалось ей несусветной глупостью. Я не спорила и не пыталась что-либо доказать. Жила как есть, игнорируя все ее попытки.

Не имея особых дел, я часами бродила по городу. Благо, что дни стояли сухие и длинным прогулкам не мешали. Но сегодняшний день я решила провести с большей пользой. Облачилась в старые джинсы и толстовку, затянула волосы в тугую косу и принялась мыть окна. За этим занятием меня и застал визитер Влада.

Открыв дверь, я обнаружила за порогом Диму. Прислонившись плечом к косяку, сказала:

– Извини, дорогой, комнаты в наем не сдаю.

– Влад приглашает тебя на обед, – не моргнув глазом, сказал Рыжий.

– Уверена, вы сумеете составить друг другу компанию. А я пас. Берегу фигуру к лету.

Далее по сценарию следовала захлопнутая перед носом Димы дверь. Но привести задуманное в исполнение не удалось – помешал чужой ботинок.

– О, вот и барин пожаловал, – с дурниной пропела я. Влада передернуло.

Отодвинув меня в сторону, он вошел в квартиру. Бывать здесь раньше Миронову не приходилось. Оттого хоть и смотрел хмуро, но с любопытством.

Я вернулась в гостиную. Выключила музыку. Настроение для сценических па было самое неподходящее. Сложив руки на груди, я спросила:

– Зачем пожаловали, ваша светлость?

– Прекрати, – поморщился он. Кивнул на распахнутое окно. – Тебе больше заняться нечем?

– Провожу время с пользой.

– Я тебе недостаточно денег даю?

– Надо еще где-то окна помыть? – поинтересовалась я. – Или как-то иначе заработать предлагаешь?

Сверкнув глазами, Влад отвернулся. Прошелся по комнате, разглядывая предметы. Надо признать, он держался молодцом. Пока ничего не крушил даже. Хотя руки чесались – это очевидно.

Сев на подоконник, я свесила ноги. Наблюдала за ним без всякого интереса и ждала. Наконец, он пробубнил:

– Ты не звонила.

– Ага.

– Я переживал.

– Телефон работает в обе стороны.

– Я очень зол на тебя.

– Да? Почему? Я вроде бы никого за тобой следить не посылала.

– Это для твоей безопасности, – отрезал он.

– А я проблем не боюсь.

– Это я уже понял, – усмехнулся он и перешел к сути. – Мне не нравится, что твой бывший вертится вокруг тебя.

– Мне тоже. Придется это пережить.

– Я думаю иначе.

Отставив шутки в сторону, я посмотрела в его глаза и сказала уверенно:

– Влад, мне нет дела до выходок Антона. И жаль, что ты тревожишься об этом. Но если с ним что-то случится, меня ты больше не увидишь.

– И еще смеешь говорить, что он тебе безразличен! – вспыхнул Миронов.

– Этого я не говорила, – напомнила я. – Но это вовсе не значит, что я собираюсь к нему возвращаться. И потом, тебе ли меня учить? Ты сам даже не разведен.

– Это юридическая формальность, – отмахнулся он. – Я свою жену уже несколько лет не видел.

– Что не делает тебя свободным человеком.

– Тебе бы хотелось обратного?

– Этого я тоже не говорила. Меня вполне устраивают наши отношения.

– Иногда ты просто безбожно злишь меня.

– Здесь мы квиты.

Он вновь очертил круг по комнате. Коридор из гостиной просматривался отлично. На глаза Владу попались пачки писем, сложенные на комоде. Словно гончая взявшая след, он ринулся к ним. Я села поудобнее, прислонилась спиной к распахнутой створке окна. Быть беде.

Зашуршала бумага. Что он делает, я не видела. Но догадаться труда не составило. Пару минут спустя он влетел в комнату с грозным рыком:

– Что это за хрень?!