Тонкий лёд

Дверь распахнулась так резко, что я едва успела отскочить. В лицо тут же дохнуло прохладой, и я невольно поежилась. Затем подняла взгляд на мужа, но он смотрел мне за спину, и выражение его лица его изменилось. Из тревожного оно стало маской ярости, а еще через секунду всякие эмоции покинули его, и его сиятельство бесцветно произнес:

— Одевайтесь и за мной. Оба.

Я резко обернулась и изумленно уставилась на Эйнора, сидевшего на краю кровати и потиравшего сонное лицо. Как-то сразу мне бросилась в глаза его расстегнутая на груди рубашка, затем две смятые подушки, говорившие о том, что на кровати спали два человека. Затем мой взгляд скользнул вниз, и я обнаружила, что ворот моего платья тоже расстегнут, волосы распущены и свободно падают на плечи.

— Ох, Богиня, — выдохнула я, осознав, что мог подумать супруг, увидев всё это. — Я невиновна, Арис…

— Одевайтесь, ваше сиятельство, — все также бесцветно повторил диар. — Я выслушаю вас дома. Одевайтесь, иначе вновь простынете.

И он закрыл за собой дверь, оставив меня наедине со своим невозмутимым племянником. Я обернулась к нему и тихо произнесла:

— Будьте вы прокляты, Эйнор, будьте прокляты.

Он пожал плечами, быстро оделся и первым покинул дом.

— Если любит, не усомнится, — прошептала я, берясь дрожавшими руками за сапожки, которые с меня тоже были сняты. — Мать Покровительница, не оставь…

ГЛАВА 18

Всю дорогу до поместья я надеялась, что супруг отзовет меня в сторону и спросит обо всем, что случилось, даже порывалась сама заговорить, но он остановил меня властным жестом, произнеся:

— Не сейчас.

Спустя пару минут все-таки обернулся ко мне и добавил тише:

— Дайте мне прийти в себя, сейчас не лучшее время для разговоров.

Я кивнула и больше его не трогала. Только когда показалось поместье, я поняла, что мы ехали иной дорогой. И я не удержалась от негромкого восклицания:

— Это другая дорога.

— Разумеется, — ответил Аристан, не оборачиваясь. — До моего охотничьего домика есть дорога ближе и удобней.

— Это был ваш охотничий домик? — изумилась я.

— А вы не знали, где оказались? — с едкой насмешкой спросил его сиятельство, резко обернувшись ко мне.

Я мотнула головой, а после и вовсе опустила глаза под тяжелым взглядом супруга. Откуда мне было знать об охотничьем домике, если диар при мне ни разу не устраивал охоты и в разговоре даже не упоминал о нем? А затем я вновь вскинула голову и теперь посмотрела на младшего Альдиса. Выходит, он все это время прятался в охотничьем домике, а кто-то из поместья доносил ему о нашем местонахождении, или же только о моем?

А следующим стали мысленные оплеухи, которые я отвесила сама себе при воспоминании о моих ночных подозрениях. Если Эйнор подбирался ко мне, чтобы скомпрометировать и сделать больно дяде, то он знал, что Арис или прислуга, не дождавшись меня, начнут поиски. Взгляд скользнул по двум егерям и трем лакеям крепкого телосложения, вооруженным ружьями, затем по двум собакам, бежавшим рядом с лошадью одного из егерей. Конечно, искали и не могли не найти, Эйнор спрятал меня почти под носом. Он перенес меня от стола в кровать, распустил волосы, расстегнул платье и улегся рядом, создавая видимость того, что мы провели с ним ночь вместе. А если был уверен, что дяде будет больно, значит, не сомневается в его чувствах ко мне, ведь так? И значит, про бывшую невесту была ложь? Конечно, ложь! Как я могла усомниться? Аристан всегда был со мной искренен, такое не подделаешь! Но поверит ли он мне, как я ему?

Муж уехал, возможно, на ночь, и я отправилась навстречу с Эйнором. Несмотря на прохладу и близящуюся темноту. И у папеньки я не была, как сказала прислуге. А нашли меня утром на одной кровати с младшим Альдисом… Ох, Богиня, что же теперь будет? Но уже поднимаясь во дворец по парадной лестнице, я опомнилась и воспряла духом. У меня ведь есть свидетель того, где я была после того, как покинула поместье! Дядюшка Элиб подтвердит, что я была на кладбище, и была там в одиночестве. А еще моя лошадь блуждала у ворот без всадницы, и значит, Арис должен понять, что я оказалась в охотничьем домике не по доброй воле. Он ведь говорил, что верит мне, как себе. А о своем племяннике отзывался нелицеприятно и знает, что от него можно ожидать подлости. Нет-нет, не может Аристан не поверить мне. Немного успокоенная этими соображениями, я расправила плечи и вздохнула с некоторым облегчением.

— Флоретта, приведите себя в порядок, — приказал супруг. — Я велю подать вам завтрак. А ты, — он мазнул равнодушным взглядом по племяннику, — за мной в кабинет.

Я вновь испытала беспокойство от того, что Арис первым расспросит Эйнора, но тут же вновь успокоилась, вспомнив все доводы в свою защиту. А еще мне на ум пришли слова, когда-то услышанные мною от Эггера: «Когда душа чиста, даже Проклятый Дух не сможет ее замарать, потому что тот, кто уверен, он всегда нос кверху держать будет и снесет все наветы». Да, я буду держать нос кверху и всё снесу, потому что моя душа чиста, и убедить меня в обратном не удастся даже Аристану.