Тонкий меч

Господин Смерть отшвырнул свои записи и кинулся на выручку, а я бросил молоток и припустил следом. Не раздумывая, мы ринулись в переплетение зеленых сучьев и коричневой высохшей хвои. Эта удивительная изгородь была сплетена из живого и мертвого.

— Семилла, где ты? — позвал я.

— Здесь! — откликнулась она.

— Не волнуйся, дорогая! Скоро мы тебя освободим, — пообещал Господин Смерть.

Он торопливо пробирался между стволами с одной стороны, а я — с другой. Ветви стегали меня по лицу, иголки кололи сквозь одежду, но я знал: все равно я приду раньше его. Я сам должен помочь Семилле освободиться. И из последних сил полз по этому темному туннелю.

— Я здесь! — объявил я, когда нашел ее.

А через миг появился Господин Смерть.

— Молодец, Саша! Какой ты шустрый! — пробормотал он, отдуваясь.

Большая ветка угодила под рубашку Семиллы, и она почти висела, словно пойманный зверь, едва касаясь земли коленями. Я принялся тянуть ее за ноги, а Господин Смерть, которому достались руки, потянул в другую сторону.

— Эй, вы что? — закричала Семилла. — Этак вы меня разорвете!

Господин Смерть отпустил ее и вытер пот со лба.

— Так не пойдет, — сказал он. — Надо объединить усилия. Давай я прижму эти две ветки, а ты проберись и отцепи ее. Готов?

— Да.

— Начали! — гаркнул Господин Смерть и приступил к делу.

Я ухватился за ветку, которая держала Семиллу, и принялся тянуть изо всех сил.

— О господи! — воскликнул я. — Как же это трудно!

— Поторопись, Саша! — простонал Господин Смерть. — Я долго не выдержу.

Семилла кричала, потому что иголки кололи ей спину, я кричал от злости и отчаянья, а Господин Смерть кричал от натуги. В тот самый момент, когда я отцепил наконец Семиллу, раздался треск. Это треснули брюки Господина Смерть. Тут уж мы втроем покатились со смеху.

— Эй, как вы там? — крикнула Принцесса снаружи. — Не надо ли вас спасать?

Но мы не могли ей ответить: лежали в зарослях, совершенно без сил, и тряслись от смеха.

В конце концов мы кое-как выбрались и тут же повалились на траву. К нам подбежал Трине. Он принес морс и забытый протокол. Господин Смерть сказал, что, если ни у кого нет возражений, на этот раз он запишет победу на свой счет — как утешение за порванные брюки.

Пора мыть посуду

Как бы Господин Смерть ни берег чистые тарелки, но в конце концов их совсем не осталось. В тот вечер все, как обычно, собрались у камина. Господин Смерть поднялся с дивана и объявил, что теперь ему придется заняться мытьем этой проклятой посуды. Он вопросительно посмотрел на меня:

— Ты ведь поможешь мне, Саша?

— Ладно, помогу, — согласился я. На самом деле я бы с большим удовольствием посидел у огня вместе с остальными, но трудно было отказать ему, когда он просил вот так трогательно.

Господин Смерть достал поднос. Сначала мы собрали на него посуду в парадном зале. Затем вышли в сад, где на траве валялось множество грязных тарелок. Нам пришлось обходить воротца для крокета, чтобы собрать их все. Когда на подносе выстроились четыре высоких стопки тарелок и блюдец, Господин Смерть наконец сказал, что пока достаточно.

Внезапно я услышал жужжание. Это прилетела посланница. Может, она давно поджидала нас, спрятавшись в изгороди? Господин Смерть поднял указательный палец, чтобы муха на него села.

А потом сам опустился на садовую скамейку.

— Хочешь поздороваться с моей малюткой? — предложил он.

Я покачал головой.

— Ну же, это не опасно. Подойди, присядь, — настаивал Господин Смерть.

После минутного колебания я устроился на краешке скамейки. Свободной рукой Господин Смерть плотнее запахнул халат с каким-то непонятным узором: то ли ели, тянущие ветви к небу, то ли падающие самолеты. Не нравятся мне такие орнаменты. Лучше, когда сразу ясно, что изображено.

Господин Смерть с нежностью смотрел на муху.

— Она, наверное, удивляется, что ее отослали прочь, — проговорил он. — Не понимает, чем провинилась, бедняжка.

— Правда ли, что они рассказывают тебе, кому суждено умереть? — спросил я. — Неужели они умеют говорить?

— Нет-нет, — покачал головой Господин Смерть. — Все обстоит иначе. Мои крошки… они ведут меня. По-особому жужжат, приглашая следовать за ними. — Он замолчал, погрузившись в свои мысли, и потом почти с наслаждением произнес: — Когда посланница прилетает ко мне, то начинает кружить так быстро и радостно, что я понимаю: пора в путь.

Я поежился, вспомнив ту муху у нас дома, которая рвалась вылететь наружу. Видимо, тоже хотела предупредить Господина Смерть. Сообщить ему, что пора забирать Семиллу.

— Да, но как они узнают, кто именно должен умереть?

— О, у них отличный нюх.

— Нюх?

— Да. Они чуют, что конец близок, за несколько километров.

— Фу…

— Не говори так, Саша. Это не их вина. Уж такими они уродились. Как только они вылупляются там, на вашей стороне — на навозных кучах, в гнилой рыбе, — сразу осознают, что их призвание — отмерять ваш срок. Только не думай, будто они все такие проницательные! Нет, у каждой — своя особенность. Одни очень ответственные и работящие. Другие забывают обо всем и жаждут лишь моей любви, не давая ничего взамен.