Тоннель времени

Командовал заключенными невысокий, но коренастый чеченец. Отдавая приказы, он показывал по-хозяйски рукой и кричал гортанно, резко. Все повиновались ему безусловно, словно давно знали, кто будет руководить ими.

И сразу трое или четверо боевиков, подняв автоматы, открыли огонь по двери служебного помещения. Девушка видела, как стекло изнутри сначала окрасилось в алый цвет, потом разлетелось на сотни мелких осколков, и только потом она услышала, как дико кричат люди, запертые в комнате. А боевики приближались к комнате все ближе, ближе, и вот один из них выстрелил в замок, вбив его внутрь выстрелом, пнул дверь, и около десятка бандитов, клекоча и горланя что-то про Аллаха, стали протискиваться внутрь. Широко открытыми глазами Ирина смотрела, как, присев, бандиты задирают вверх подбородки раненых охранников и, орудуя ножами, отрезают им головы.

Все происходило с нею словно во сне. Она отказывалась верить в то, что происходило рядом с нею.

Закончив с охраной, боевики ввалились снова на первый этаж и, высоко подняв отрезанные головы с распахнутыми окровавленными ртами, издали победный клич. И Ирина присела от грохота выстрелов, направленных в потолок. Арестанты праздновали победу. Насколько серьезную, было еще непонятно…

Между тем кровавая резня продолжалась.

Двоих из троих ее спутников боевики убили сразу, расстреляв в упор. Ее спасло от очереди веером только хлынувшая в стороны толпа. Ее оттеснили, она упала на пол и едва не задохнулась от ног, прокладывающих себе дорогу по ее спине. Кое-как собравшись, она выползла и оказалась возле стены.

Ноги, ноги…

Почему эти ноги стоят в ряд?..

Она подняла голову.

У стены стояли, закрываясь руками, около десятка людей в форме сотрудников «Миража» — оливковых комбинезонах. Двое или трое были в синих халатах уборщиков, каким-то образом среди них оказался один в белом. Видимо, врач.

Не понимая, почему эти люди оказались прижатыми спинами к стене и стоят не шелохнувшись в тот момент, когда все остальные пробивают себе дорогу ко всем видимым дверям, Ирина посмотрела в сторону и похолодела от ужаса. На сотрудников охраны были направлены автоматы. Десяток или чуть больше арестантов, крича что-то неразборчивое в общем гвалте, голосили вразнобой.

И вдруг раздался залп…

Агония, крики, стоны…

Девушка вытерла лицо рукой. Ладонь была в крови. «Чья это кровь?.. — подумала она. — Врача?.. Уборщика?.. Моя?!»

Ей хотелось рыдать от страха и отчаяния.

На коленях она отползла от места казни. И уже со стороны, дрожа губами, смотрела, как бывшие арестанты, орудуя прикладами, добивают, хохоча и ликуя, своих бывших тюремщиков…

Ирина вскочила на ноги.

Осмотрелась, замешкалась и так оказалась рядом с тем, кто командовал штурмом.

Чеченец шел посреди толпы рядом с нею, и на скулах его играли желваки. Сорок или пятьдесят крепких людей от двадцати до сорока двигались уверенно и были бы похожи на рабочих, торопящихся в цеха после заводского гудка, если бы в их руках не было оружия.

Избиение началось сразу, когда еще ни один из них не вошел в комнаты для персонала…

Не сразу обнаружившие прибытие знакомых им людей, охранники замешкались, информация о прибытии боевиков еще не успела расползтись по «Миражу». Поэтому под удар попали все, кто находился на территории и имел несчастье не быть похожим на арестантов.

Ирина видела такое впервые. В ее жизни было много фильмов про убийства. Наверное, именно они и внушили ей омерзение к нарушению человеческих прав. Но это были фильмы. И истории, которые казались ей отвратительными, в которые верилось, но представить их вот так, своими глазами, она не решалась. И это были истории о том, как жестокие надсмотрщики казнят заключенных, издеваются над ними, избивают и препятствуют встрече с родственниками.

Но то, что происходило сейчас, не вписывалось ни в один из фильмов и не было сюжетом ни одной из услышанных ею трагических историй. Освободившиеся заключенные жестоко убивали тех, кто охранял их в здании тюрьмы. Случайно оказавшись в первом ряду шествия, она имела возможность без помех видеть все, что происходило на первом этаже Западного крыла.

Арестанты ломали двери, окна, замки, решетки и били, добивая и топча, охранников, людей в штатском, технический персонал и обслугу. Били хладнокровно, безжалостно, профессионально. Можно было убить сразу, но рассвирепевшие горцы делали свое дело по одному и тому же сценарию: забивали насмерть, потом добивали и после — глумились.

Одного из охранников с разорванным горлом толпа закинула на ограждение неподалеку от караульного помещения.

Где-то сверкнул нож, и Ирина услышала на русском:

— Убью, не подходи!..

Она развернулась на этот крик и увидела, как тот, что руководил резней, ринувшись к опасности, схватил светловолосого охранника за руку, подсел под его руку и резко выпрямился. Оказавшись на мощном плече, локтевой сустав охранника хрястнул, и крик, оглушивший Ирину, был самым громким…