Тоннель времени

Поняв, что спонтанный призыв удался, Хараев повел толпу по коридорам. Ранее надежно защищенные, а теперь обесточенные помещения открывали для него все новые и новые возможности. Численность боевиков на втором этаже Западного крыла была больше численности всего персонала, включая караул и специалистов. В течение тридцати минут Западное крыло было захвачено, часовые разоружены, специалисты нейтрализованы. Организовывая далее захват всего «Миража», Хараев попутно решал вопрос единоначалия. Когда выяснялось, что кто-то из освобожденных является равным ему по статусу полевым командиром, Хараев уводил его в сторону, благо при частой стрельбе и всеобщей эйфории, охватившей арестантов, никто не обращал на это внимания. В течение первых двух часов Хараев своими руками ликвидировал около десятка авторитетных полевых командиров, а к тому моменту, когда «Мираж» был захвачен полностью, он оставался единственным, кто в табели о рангах в иерархии боевиков был лицом значимым, чьи команды выполнялись безоговорочно. С первых же минут он установил жесткую дисциплину. За невыполнение его приказов следовал немедленный расстрел. Очень скоро боевики свыклись с этим и организовались в сплоченную банду. Были выставлены посты, а в операторскую и к другим органам управления тюрьмой были возвращены специалисты. Только теперь последние работали под контролем того, за чьим поведением в камере совсем недавно следили.

Эта жесткая дисциплина и помогла Ирине выжить в первые часы появления в «Мираже». Обнаружив на территории девушку и ее спутника, боевики тут же привели их к Хараеву. Он велел запереть их в камерах, лишив возможности общаться, и велел выяснить, что это за люди. Вскоре стало ясно, что девушка — дочь генерала Зубова. Того самого, кто управляет «Миражом».

Оставалась единственная и самая главная проблема — ксеролит. Каждому из «въезжающих» вводили в кровь вещество, способное убить арестанта в течение двух секунд. Стоило только приблизиться к забору. К тому времени, как Хараев стал полновластным хозяином тюрьмы, где совсем недавно был узником, не менее пяти десятков боевиков, кто поодиночке, кто группами, выбегали из здания и мчались к забору. И там находили смерть. Чтобы охладить пыл других арестантов, Хараев велел «кошками» оттащить трупы бандитов от забора и занести во внутренний двор. И там уложить рядами — изувеченных, с выпученными глазами, окровавленных. В течение получаса все арестанты в колонну по одному прошли мимо тех, кто ослушался приказа. Так полевой командир, а ныне новый «хозяин» исключил вероятность побегов без его команды.

За тридцать два часа до проникновения группы Стольникова в «Мираж» тюрьма уже жила по четкому распорядку. Еще не догадываясь, что скоро в «его» тюрьме появятся люди Зубова, Хараев решил сыграть ва-банк. Разоблачение грозило крахом, но в его руках продолжал оставаться козырь — девушка.

Он вошел в операторскую и коротко бросил:

— Кто здесь главный?

— Я, — поднялся и поправил очки на носу один из инженеров.

Хараев поднял пистолет и выстрелил. Окровавленные очки слетели с носа инженера, сам он замертво рухнул на пол.

— Повторяю вопрос. Кто здесь главный?

— Вы, — решительно отозвался второй инженер. Всего их находилось в операторской пятеро. Семеро других были убиты во время захвата тюрьмы. Впрочем, работы здесь пока не было.

— Мне нужна связь с начальником тюрьмы, — сказал Хараев, проходя и усаживаясь перед центральным компьютером. — Можно видеосвязь, можно — простую электронную почту.

— Но это невозможно, — поспешил объяснить инженер.

Хараев выстрелил. Пуля прошла в нескольких сантиметрах от головы специалиста.

— Я попробую организовать, — пообещал бескровными губами инженер.

Связь была. И если бы не захват операторской в первые минуты бунта, Зубов узнал бы о деталях случившегося гораздо раньше. Но центр управления был захвачен, половина инженеров перебита, и теперь ни один из оставшихся не имел возможности связаться с НИИ. Инструкции о действиях при чрезвычайных обстоятельствах имелись, проводились и занятия — еще до ввоза заключенных, — но это больше было похоже на клоунаду, никто всерьез не относился к таким занятиям, не веря, что «Мираж» может быть захвачен. Впрочем, каждый знал, как связаться с НИИ, но как это сделать, если в центре управления постоянно находятся несколько боевиков, наблюдающих за каждым жестом каждого специалиста?

— Выведите инженеров в соседнее помещение и возьмите их под охрану, — велел Хараев своим людям. Ему нужно было остаться одному.

— Ну, ты скоро, уважаемый? — поинтересовался он у инженера.

— Сейчас, одну минуту.

— Ну вот, другое дело. А то — «это невозможно»…

Через минуту, выведя на экран интерьер какого-то кабинета, специалист сообщил:

— Готово…

— А что это такое?

— Это кабинет генерала Зубова.

— Зачем мне кабинет генерала Зубова, кретин? Мне нужен генерал Зубов.

Не прошло и мгновения, как на экране появился тот, кого он ждал. В синем костюме, в белой рубашке, без галстука. По лицу генерала нетрудно было догадаться, что последние две ночи он не спал ни минуты.

— Я генерал Зубов, кто вы?