Топь

Ручей действительно становился все шире, а местность все более пологая. Макс понимал, что с наступлением темноты продвигаться в лесу станет невозможно, и единственным выходом было продолжать путь вдоль реки, подальше от густых зарослей.

Глава третья

— Егор, как ты?

— Нормально, далеко нам еще идти?

— Я не знаю, наверно скоро придем.

— Ты все время так говоришь, а у меня уже все ноги промокли. Если я заболею, мама меня ругать будет.

Почва действительно становилась все более вязкая, и местами напоминала болотную жижу. Лес стал настолько редким, что едва можно было определить его границы. Солнце клонилось к закату, и наверняка в лесной глуши уже наступила кромешная мгла.

— Устал? — Макс понимал, что ребенок еле плетется, но все же боялся потерять последние светлые минуты суток.

— Папа говорит, что я не должен жаловаться, что жалуются только девчонки.

— Разве мужчине не нужен отдых? Ведь ты не жалуешься. Папа у тебя наверно много работает?

— Да, очень много, он людям помогает.

— Наверно тоже устает?

— Устает.

— А когда устает, отдыхает?

— Да, у него очень тяжелая работа.

Максу стало так жалко этого маленького, но стойкого как оловянный солдатик малыша, что махнув рукой на солнце, он все же решил сделать привал.

— Ну, вот и мы отдохнем немного.

Подыскав место хоть немного посуше, под деревом, Макс остановился.

— Как там Грэй? — Егор заботливо заглянул в сумку.

— Жив курилка.

— А почему курилка?

— Не знаю, поговорка такая. Наверно курильщики рано умирают, а если до старости доживет, про него и говорят — «жив еще курилка».

— Мама тоже всегда папу ругает за то, что он курит. А он все равно курит. А ты почему куришь? Сам же говоришь, что курильщики рано умирают.

Макс осторожно снял сумку с шеи и достал из нее Грэя.

— Подержи-ка.

Егор бережно прижал к себе своего друга, а Макс, тем временем, сняв куртку, расстелил ее под деревом.

— Присаживайся.

Егор присел на куртку, расправив ноги в коленях и положив щенка себе на грудь. Грей ласково лизнул его.

— Грэюшка, — Егор рассмеялся, — перестань баловаться.

Услышав веселый голос хозяина, щенок еще с большей охотой лизнул его несколько раз.

— Грэй, Грэйка, хватит уже, — весело обнимал собаку малыш.

— Держи-ка, — открыв банку консервы и намазав ее на оставшиеся пару кусков хлеба, он протянул угощение мальчику.

— А тебе?

— Не волнуйся, тут и мне хватит. Ешь.

— Смотри, как он умеет, — Егор, откусив кусок хлеба, оставил кусочек снаружи, чтоб собака могла взять его зубами.

— Гвэй, Гвэйка, — с набитым ртом позвал он любимца.

Щенок поднял голову и с осторожностью взял кусочек хлеба.

— Видел? — радостно спросил Егор.

— Видел, молодец, — Макс сидел рядом, разминая затекшую шею.

Усталость давала себя знать, и он понимал, что расслабляться нельзя.

— Ну, пора собираться, пока солнце совсем не село?

— Пора, — вздохнув, согласился Егор.

— Сажай своего волкодава в сумку, — с улыбкой пошутил Макс.

Егор осторожно переложил щенка в рюкзак и со вздохом прошептал ему на ухо: «Держись Грэй».

Одев изрядно подмокшую куртку, Макс повесил свой импровизированный кенгурятник на шею и, взявшись с Егором за руки, они отправились в путь.

Солнца уже не было видно, но к счастью над лесом появилась огромная полная луна. Погода стояла ясная, безоблачная, и глаза довольно быстро привыкли к сумеркам. Вода прибывала, и уже редко попадались места, где она не переливалась бы за голенища сапог.

— Макс, я устал, я хочу домой, — силы покидали мальчика проделавшего и без того огромнейший путь.

— Ничего, ничего Егорка, держись за меня крепче, немного осталось, кажется, я видел впереди огни города.

— Ты уже говорил, что видел.

— Кажется, в этот раз я точно видел, — поддерживал, как только мог Егора Макс.

— Как там Грэй? — слабым голосом спросил Егор.

— Хорошо, брыкается немного, но ничего. Ты главное крепче за руку держись.

— Может лучше нам привязать руки? Я видел, в кино так делали, чтоб не потеряться.

— Нет, Егорушка, нельзя.

— Почему? У меня уже рука занемела.

— Если я вдруг в топь провалюсь, то и тебя за собой потяну. Понял?

— Понял.

— Ну, а раз понял, то держись крепче.

С этими словами Макс почувствовал, как ноги заскользили по дну и, не удержав равновесия, он с головой провалился под воду. Рука рефлекторно разжалась. За доли мгновения Макс нащупал под собой скользкую, но все же твердую почву и встал на ноги. Рядом, почти по шею в воде, стоял Егор, онемевший от всего произошедшего. В рюкзаке кашлял, фыркал и брыкался перепуганный Грэй.

— Стой! Егор стой не двигайся!

Егор застыл не шевелясь.

— Стой, стой мой мальчик. Все хорошо. Все хорошо, просто я поскользнулся.

Макс осторожными шагами подошел к Егору и обнял его.

— Ничего, ничего, сейчас мы выберемся отсюда. Давай-ка руку. Успокойся, тебе ведь не страшно? Папа наверняка бы не испугался. Ну, скажи что-нибудь. Смотри, вот Грэй не испугался. Ну, как ты?

— Я, я, я подумал, что ты утонул, — собравшись с силами, прошептал Егор.

— Ну, что ты, я ведь бывший моряк, я не могу утонуть. Ну-ка, посмотри на меня.

Егор поднял голову и заглянул Максу в глаза.

— Ну, вот видишь, все в порядке. Так, где мы стояли?