Топить в вине бушующее пламя печали

Теперь «Цзю Сюнь» наконец понял, что все это было ложью от начала и до конца.

На его шее вздулись вены, готовые в любой момент лопнуть и порвать кожу.

— Как ты посмел обмануть меня?

Но у «короля демонов» совсем не осталось времени на гневные тирады. Тело не выдержало напора и рассыпалось на части. Он не успел даже подхватить свое упавшее сердце. Обрушившаяся, словно снег на голову, сеть Управления по контролю за аномалиями превратилась в захлопнувшийся капкан.

Силуэт Гун Чэнгуна почти скрылся за ближайшей скалой. Он остановился, поднял руки и сделал вид, будто стрелял из лука, целясь в грудь своего бывшего «мастера».

На борту вертолета облегченно выдохнул Сяо Чжэн. Он повернулся к Шань Линь и произнес:

— К счастью, с оборудованием «Баоюй»…

Но не успел он договорить, как Шань Линь изменилась в лице. Установленный на вертолете датчик аномальной энергии принялся дико звенеть, и машину сильно затрясло.

— Прыгай! — вдруг закричала командир Шань.

В одной руке женщина держала бумажного змея, другой подтащила к себе Сяо Чжэна. Оказавшись в небе, воздушный змей резко увеличился в размерах и, словно ковер-самолет, подхватил прыгунов. В этот самый момент странная сила захлестнула вертолет, без труда смяв его!

Потерявшее тело Бедствие охватил огонь, и оно рухнуло прямо в Чиюань.

Словно летящий с неба метеорит, явившийся разжечь древнее пламя.

Во имя главной мечты его прошлого хозяина.

В недрах горы Бицюань Шэн Линъюань внезапно открыл свое море знаний, и бесчисленные голоса бурным потоком обрушились на него, гулом отражаясь в голове Сюань Цзи.

— Род клана шаманов не оборвался. Алоцзинь, иди сюда, мы все тебе расскажем…

А между тем в эфире международного телевидения, директор Хуан продолжал:

— Мы никогда не смели называть себя «служителями человечества». Мы работаем не для того, чтобы защищать кого-то или «приносить жертвы» ради кого-то. Мы стараемся быть полезны этому миру, чтобы найти для себя точку опоры. Доказать, что мы не помеха, что от нас тоже есть прок… Что мы тоже достойны ходить по этой земле.

Прекрасные перспективы.

У всех живых существ должна быть точка опоры.

На горный массив обрушилась буря. Ветер рвал и гудел, желая, во что бы то ни стало, оторвать одну из вершин. Раздался треск, поднимая в воздух сноп искр, и в горах начался оползень.

Запертый в недрах Бицюань Сюань Цзи и кости Чжу-Цюэ под ногами Шэн Линъюаня одновременно вздрогнули. С окружавших их скал посыпались камни, и Шэн Линъюань окончательно утратил связь с внешним миром. Он понятия не имел, что произошло, но его сердце колотилось так, будто готово было выскочить из груди.

— Алоцзинь!

Весь клан шаманов, сорок тысяч человек, был похоронен в древнем кургане… Но кроме них, по свету разбрелось более тысячи ваших потомков. В основном это были женщины и дети. По дороге мы узнали, что Дунчуань осажден. Меня охватило дурное предчувствие, и я приказал князю Нину под покровом ночи вывезти из страны всех выживших. Более двухсот юношей и девушек отправились в Северные земли. Верховный жрец Северных земель был моим давним другом. Если бы все вышло из-под контроля, я бы смог защитить их, смог бы сохранить последних шаманов. Все остальные: старики, больные и раненые, те, кто не вынес бы такого долгого путешествия, сменили имена, и князь Нин тайно разместил их в Сичжоу. На родине вдовствующей императрицы Чэнь. Именно там она скрывалась, спасаясь от клана демонов. Все в мире знали, что вдовствующая императрица ненавидела другие кланы. Но в Сичжоу их некому было искать. Только князь Нин мог прятаться ото всех в саду дома вдовствующей императрицы.

Твоя кузина Юньчжу присматривала за ними. Та маленькая смущенная девочка, что когда-то просила у меня грушу, выросла настоящей красавицей. Она обладала всеми чертами, присущими клану шаманов, и была невероятно сильной. Ее отец и брат умерли, но даже оставшись одна, она продолжала усердно работать во имя будущего клана шаманов. Позже она вышла замуж за моего брата, князя Нина, и родила сына, который впоследствии унаследовал трон. Принц знал свою судьбу. Клан шаманов был кланом его матери, и он продолжил защищать их. Когда он пришел к власти, пламя Чиюань погасло, и все народы, наконец, объединились. Так началась эпоха мира и процветания… Он был хорошим ребенком. Небеса благоволили ему. Он был намного лучше нас.

— Мы скрыли правду о пожаре в шаманском кургане. Мы стерли из истории все упоминания о вас. Все это только наша вина, — голос Шэн Линъюаня был очень тихим. Его лицо оставалось светлым и ясным, а виски так и не были тронуты инеем, но говоря все это, он напоминал древнего старца. — Выжившие члены клана всю жизнь считали себя предателями и грешниками, они всегда были осторожны в своих словах и поступках. Они заставили себя забыть Дунчуань и жить как обычные люди.

Шаманы четкое разделяли любовь и ненависть. Больше всего на свете они ненавидели вероломство. Выжившие верили, что дезертирство Алоцзиня принесло им одни несчастья. Они отказывались признавать его главой клана.