Тополь

– Прелестная улыбка стоила мне сотни копий, – переосмыслил пословицу Двирид, улыбнувшись совсем грустно. – С Нерис я познакомился еще при жизни отца, ее родитель продавал нам руду и потому часто наведывался. Однажды он пришел не один, а с дочерью, и, оставив нас с ней наедине, удалился с отцом в мастерскую. Нерис сперва молчала, как и подобает порядочной девушке, но, видя, что и я не тороплюсь начать беседу, вежливо полюбопытствовала о названиях перначей, висевших неподалеку. Я с жаром принялся называть все подряд орудия, чуть не перейдя от имен к предназначению, и в итоге весьма глупо осекся, поняв, что не очень-то пристало описывать молодой женщине способы пробивания черепа, даже если она по независящим от нее обстоятельствам угодила в оружейную лавку. Однако Нерис поблагодарила меня за обогащение ее познаний и ловко заговорила об играх и нарядах на предстоящее Празднество солнца. Через некоторое время родители вернулись, похлопывая другу друга по спине. Отец Нерис довольно подмигнул мне, и я почувствовал, что за стеной не иначе меня и обсуждали. Нас стали часто водить друг к другу, дело шло к помолвке, но тут наша торговля покатилась под уклон, довольное лицо родителя Нерис начало постепенно вытягиваться, а с его дочерью я виделся все реже. Когда отец заболел, мой будущий тесть и вовсе забыл о нас. Уже после отцовой кончины, когда я уже занял должность стряпчего, мы с Нерис столкнулись в Управе, она хлопотала по какому-то спору с соседями.

– Хлопотала сама? – поразился я.

– О, ты не знаешь Нерис, – рассмеялся Двирид вновь как-то грустно. – Она была рада встрече, мы разговорились о былых временах, она вспомнила, как я с серьезным видом бегал по лавке, тыкая в орудия и провозглашая их имена, заставив меня искренне посмеяться. Нерис добилась, чтобы я участвовал в ее разбирательстве, создав нам возможность видеться. Вскоре мы сочетались. Ее отец, как я узнал потом, не очень-то ратовал за наш союз, но дочь убедила его. Став хозяйкой в нашем доме, Нерис в первую очередь взяла на себя передачу товара другим оружейникам.

– В частности Анвину?

– Да, и ему. Я не возражал, отец говорил справедливо, сам бы я их не продал. Вырученные средства она хотела вложить в торговлю всякого рода женскими вещицами, в общем, ты видел, чем она занята.

– Ну, а ты?

– Я почти каждый день в Управе, люди постоянно спорят друг с другом, истины вроде бы от этого больше не становится, зато работы у меня всегда хватает.

– А гудьба?20

– Теперь я, пожалуй, уже почти не играю, – совсем потупился брат, – мало времени, да и желания. Ты будешь служить у нас?

– Я пришел домой прямиком из читальни.

– Тебе отдали читальню?! – изумился Двирид.

– Стараюсь не терять времени, – не без тени самодовольства кивнул я.

– Здорово! – воскликнул брат. – Когда же начнешь чтения?

– Полагаю, на следующей…

Я прервался на полуслове, одним прыжком достиг двери и распахнул ее.

Вторя моим ожиданиям, в комнату, потеряв равновесие, ввалилась служанка.

– Что это значит, Адлаис? – вскипел Двирид. – Почему ты стоишь под дверью?

– Ничаго я не стою, – обиженно застрекотала Адлаис, отряхиваясь, – узнать токма хотела, не изволите ль чаго.

– Не верь ей, Двир, – возразил я, – ее шагов не было слышно ни до, ни после того, как она вышла из горницы. Увы, я стал излишне рассеян из-за нахлынувшего прошлого, иначе сразу обратил бы внимание. Адлаис, передай, пожалуйста, своей госпоже мои повторные пожелания доброй ночи и скажи ей, что у чтецов, как правило, весьма острый слух.

– Будет исполнено, – пробубнила служанка, состроив мне злобную рожу. На хозяина она даже не взглянула.

– И частенько твои слова разведают слуги? – обратился я к брату, убедившись, что окрестности моей горницы, наконец, опустели.

– Арф, – лишь покачал головой Двирид.

– Ладно, – махнул я. – Пора на боковую, тебе завтра на службу, да и мне.

– Я верил, что ты вернешься. Доброй ночи, брат.

– Я должен был. Доброй ночи, брат.

Двирид тихо притворил дверь. Я блаженно растянулся на простыне, побаловав тем свою спину спустя две походные недели. Первый день на Утесе нарушил почти все мои ожидания. Мне почти беспрепятственно вручили читальню, которая принесла бы знатный доход казне в качестве Дома игр, ее владелец оказался не дельцом, а мечтателем, брат женился, а чепчики одолели железо. Хозяин трактира великодушно заботился об обокравшем его воре. Бран сочетался с Адерин и вел странные дела с травником. Город, которому вроде бы полагалось выть от ужаса перед смертельной хворью, жил тем ничуть не смущаясь, да и явных признаков недуга не обнаруживалось за исключением, конечно, зловещего вида господина верховного лекаря.