Топор богомола

– Пап, ты слишком беспокоишься об этом. – Кацуми смеется и растягивается на диване. – Я же просто спросил. Если тебе ничего не придет на ум, просто забудь об этом.

Жук-носорог смотрит на него и удивляется тому, как его сын, который когда-то был таким крохотным, превратился в человека, занимающего целый диван.

– Кстати, я читаю ту книгу, которую ты мне порекомендовал. – Он держит в руках книгу в мягкой обложке.

– Которую из них?

– Автор – Комао Фуруяма [29].

– Разве я ее тебе рекомендовал? Я точно помню, что она входила в вопросы моего экзамена.

Да, пожалуй, Кацуми действительно не рекомендовал ему эту книгу специально. Он просто упомянул, что Фуруяма служил в японской армии во время Второй мировой войны, хотя был ярым противником военных действий, а после плена и возвращения в Японию написал антивоенную трилогию, которая стала настоящей классикой. Сын сказал, что его романы повествуют о том, как ужасно было во время войны, рисуют картину ужасов и мучений, но при этом автору каким-то образом удалось добавить в свои истории нотки оптимизма и даже долю юмора, что, однако, делает его книги еще более пронзительными.

Для Жука-носорога, который провел бо́льшую часть своей жизни, скрываясь в тени, жуткие истории были не в новинку, но его тронули теплота и воля к жизни, которые автор вложил в эту книгу. Несмотря на ужасные обстоятельства, у героев находились силы проявлять друг к другу человечность.

– Ты уже прочитал тот эпизод, где парень согревает заключенного? – спрашивает Кацуми.

– Да, прочитал.

Главный герой видит, что обнаженный заключенный замерзает, и обнимает его, чтобы согреть теплом своего тела, что выводит из себя офицера, под началом которого он служит. Главный герой думал, что помогает, но на самом деле он сделал только хуже. «Я надеялся, что могу сделать хоть что-нибудь, чтобы просто помочь ему согреться. Но после этого солдаты принялись жестоко его избивать, а потом убили». Манера изложения у Фуруямы довольно простая, он не пытается добавить в текст красивые метафоры и как-то расцветить его. Кацуми не старался специально запомнить эту сцену, но по какой-то причине именно она особенно запала ему в душу.

Жуку-носорогу не кажется, будто он читает военный роман. Повествование представляется ему гораздо ближе, роднее, чем рассказ о тяжелом прошлом его страны, – это больше похоже на аллегорию, которая с таким же успехом подходит к современности. Вне всяких сомнений, это как-то связано с его вовлеченностью в работу, где грань между жизнью и смертью не толще волоска. «Вся жизнь человека может внезапно оборваться из-за малейшей прихоти какого-нибудь глупого генерала». Когда Жук-носорог прочитал эту строчку, перед глазами у него возникло лицо врача, который выдает ему задания.

Он только что прочел абзац, который начинался словами: «Скажи мне, в чем разница между другом и просто знакомым?» Автор не дал четкого ответа на этот вопрос. «Знакомый, с которым вы близки, – это друг. Друг, с которым вы не близки, – это знакомый». Это огорчило Жука-носорога, и он решил найти слово «друг» в толковом словаре. Единственное, что ему удалось узнать, – это то, что нет более расплывчатого понятия, чем «дружба». За исключением, может быть, «любви».

В любом случае, учитывая его теперешнее одиночество и чувство тоски по дружбе, он хотел бы пожать руку ныне покойному автору за то, что тот написал такую вневременную историю.

– Кацуми, а у тебя есть друзья? – Жук-носорог спрашивает это, не слишком задумываясь над вопросом.

– А? О чем ты? – Кацуми смотрит на него с некоторым сомнением.

– Нет, ничего. Я просто думал сейчас об одном своем друге…

– А у тебя есть друзья?

У него такое ощущение, будто в его болевую точку вбивают гвоздь. Мгновение Жук-носорог не может пошевелиться и не способен ничего выговорить. «Почему это так сильно меня расстраивает?»

Кацуми, кажется, не замечает, что его отец потрясен до глубины души. Он продолжает небрежным тоном:

– Я думаю, это просто часть взрослой жизни; у людей остается не так много времени на дружбу. – Судя по всему, он уверен в правильности своего наблюдения.

– Да, наверное, это так. – Жук-носорог понятия не имеет, справедливо ли это для большинства взрослых. – Кстати, я хотел кое о чем тебя спросить. – Он действительно хочет задать этот вопрос, а не просто пытается сменить тему. – Над тобой когда-нибудь издевались? Или, может быть, случалось так, что ты издевался над кем-то? Бывало такое?

Кацуми на мгновение задумывается.

– Ну… по правде сказать, не то чтобы такого никогда не случалось.

Жук-носорог чуть выпрямляется.

– Вот как? И когда это было?

– Пап, не нужно так из-за этого беспокоиться, – ухмыляется Кацуми. – Я никогда не был тем, кто издевался над другими.

– Значит, издевались над тобой?

– Можно и так сказать… это был как бы один шаг до настоящего издевательства.

– Такое разве бывает? Один шаг до?..

– Они преследовали меня. Это было, когда я учился в средней школе.

– А в чем была причина?