Топтала

— Это не совсем так, — парировал Максимов. — Зам Германа Копысов мог вам лапши на уши навешать. Сам заказал босса, а на жену свалил. Он получит рычаги управление империей Германа Фрейна, а это миллиарды долларов дохода и проценты с них. В направлении этого Копысова надо еще покопать. Во всех делах об убийствах крупных воротил бизнеса прямо или косвенно фигурируют соратники. Только свои могли убрать Германа, только свои. Или жена, или друзья. Друзья в кавычках, разумеется. — Максимов встал и пошел по кабинету.

— Ну вот, есть направление для дальнейших оперативных разработок. Надо ходатайствовать у руководства о продлении дела. Плевать на прессу, плевать на всех. Надо копать дальше.

— Надо копать, надо копать, — ехидно передразнил полковник. — Я и сам знаю, что надо, но согласятся ли Кошелев и прокуратура. Им сверху каждый день достается, захотят они пойти к министру с таким предложением? Осмелятся ли? Им проще закрыть дело, объявить Краснова в федеральный розыск и баста. Поймают его менты — молодцы, а нет — с них взятки гладки.

— Политика, я понимаю, но когда решается судьба нашего товарища, я…

— Стоп, — повысил голос полковник, и Алексей умолк. — Демагогии не надо. Если на чаши весов лягут судьба Сергея Краснова и твоя судьба, я уверен, ты поступишь в своих интересах. Как и каждый из нас. — Максимов обвел взглядом всех.

Все молчали. Алексей понурился и тяжело вздохнул.

— Поэтому вложим судьбу Краснова в его собственные руки и будем ждать. Я постараюсь убедить генерала в целесообразности продления дела в связи с его экстраординарностью и буду ходатайствовать… А как он поступит — не знаю. Может, он тоже за спокойное, без горячки расследование. — Максимов сел в кресло, положил ногу на ногу, взял остывший чай в подстаканнике и сделал глоток.

Ночь раскинула свой черный платок над землей и погрузила ее во тьму и спокойствие. Сколько прошло времени, Краснов не знал. Медленно приподнял веки и осмотрелся. Он лежал на холодном каменном полу в подвале какого-то дома. Под потолком тускло светила запыленная лампочка без абажура, в углах и у стен валялась мебель: старые стулья, матрацы, хлам, годами скапливаемый нерадивыми хозяевами. Дышалось тяжеловато, хотя маленькая форточка в паутине была приоткрыта. Сильно болела голова, правая ее часть, и нестерпимо хотелось пить. Во рту пересохло, точно после пьянки.

Сергей шевельнулся, внутренним взором «осмотрел» свое тело и нашел его в плачевном состоянии. Ноги и спина от долгого лежания в одной позе затекли, похолодели, и, кажется, он простудил поясницу. Он хотел принять более удобное положение, но тело с первого раза не послушалось. Его правая рука была пристегнута наручником к толстой трубе и мешала шевельнуться. Стальное кольцо больно сжимало запястье и острый край резал кожу. О том, чтобы сломать браслет, речи не было. Он осмотрел трубу, взялся за нее рукой, дернул пару раз, но она оказалась крепкая и даже не прогнулась.

Краснов некоторое время лежал и вспоминал, что с ним произошло, а когда наконец вспомнил — мысленно проматерился.

«Нельзя лезть сломя голову в неизвестный дом. Не изучив обстановки, постояльцев. Может, там взвод солдат. Вот и попал впросак — получил по затылку, и как выбираться из этого положения, не знаю».

Наконец нога согрелась, спина отошла, и сыщик решил действовать. Он привстал, потянулся ногой к куче хлама, зацепил носком ботинка моток алюминиевой проволоки и попытался притянуть к себе. С первого раза у него это не получилось, а вот со второго…

Когда спасительная проволока была в руке, Сергей взял валявшуюся рядом ножку от разломанного стула и пару раз сильно ударил по кончику проволоки, отчего тот сплющился и согнулся. Вставив самостийную отмычку в замок наручников, он без труда его открыл. Вынул руку, встал, отошел от стены и размял похолодевшее тело — потянулся, сделал несколько махов и боксерских ударов по воздуху.

Он нашел в куче мусора стальную трубу и решил использовать ее для ведения боевых действий. Сжал металл пальцами, со свистом махнул несколько раз по воздуху и по узкому проходу двинулся в глубь подвала. Шел между ящиками. Вдруг услышал скрип открываемой двери, насторожился, вернулся к батарее, сел на пол и вставил руку в наручник. Браслет защелкивать не стал, а сместил его вбок и задвинул рядом с замком. В любой момент мог скинуть кольцо и освободить руку. Трубу положил за спину — на всякий случай.

«Хотели бы убить — убили. Значит, я им для чего-то нужен», — подумал он и стал ждать.