Торговая, таможенная и промышленная политика России со времен Петра Великого до наших дней

Недовольство промышленной и таможенной политикой Петра Великого проявилось тотчас же после его смерти с такой слой, что уже вскоре оказалось необходимым проломить брешь в его системе. Против мелочной регламентации промышленной деятельности восстали заинтересованные круги и достигли некоторых облегчений; таможенный тариф 1724 г. уже при Екатерине I (1725–1727) вызвал жалобы со стороны живших в Петербурге иностранных купцов (английских, голландских и гамбургских), так как этот тариф грозил затормозить всю внешнюю торговлю. По поводу этих жалоб Сенат должен был высказаться, полезен или вреден торговле новый тариф, и ответ его гласил, что, ввиду слабого развития отечественного производства, представляется нецелесообразным закрывать доступ иностранным продуктам. Главным аргументом против закрытия границы служила явная невозможность борьбы с контрабандой. Пограничный надзор был до крайности несовершенен, а где он осуществлялся – там господствовали обман и злоупотребления. Таможенные чиновники приобрели славу наиболее продажных, а народ правильно оценил положение дела приговором: «таможня вымощена золотом»[17].

Уже в 1726 и 1727 гг. тарифные ставки по целому ряду статей были понижены. Мотивы к таможенному тарифу 1731 г. следующим образом выясняют недостатки таможенной политики Петра. При установлении тарифа 1724 г., читаем мы здесь, имелось в виду посредством устранения иностранных товаров двинуть вперед отечественное производство. Но этим путем достигли немногого: хотя русские фабрики и производили некоторые продукты, но последние по качеству не выдерживали сравнения с иностранными фабрикатами. Многие продукты притом вообще не производятся в России. Представляется поэтому правильным установить нижеследующую пошлину: для продуктов, которые вырабатываются в России, в размере 20 %, а для всех остальных в размере 10 % от их стоимости. Покровительственная таможенная система Петра была, таким образом, оставлена.

Поворот длился, впрочем, недолго. Уже в царствование императрицы Елизаветы Петровны (1741–1761) корыстолюбие влиятельных фаворитов вновь ухватилось, под флагом патриотизма, за петровские рецепты; в последних копировалась при этом самая буква, а не дух их. Государственные монополии, от которых Петр отказался, как от финансовых источников, тормозящих прогресс, вновь расцвели в руках отдельных счастливцев, а тариф 1757 г. явился не исправленным, а усиленным изданием тарифа 1724 г. Но к этому времени относится и весьма благодетельная мера. Чрезвычайно обременявшие торговлю внутренние пошлины и сборы, под 17 различными наименованиями, были все без остатка отменены манифестом 20 сентября 1753 г.; для покрытия же недобора в доходах со всех статей ввоза и вывоза был введен дополнительный тринадцатипроцентный сбор. Народ ликовал – конечно, только по поводу первой части этого манифеста. «Со времени Ништадтского мира ни одно событие не приводило населения в такой восторг»[18].

Торгово-политические связи с иностранными государствами, устанавливавшиеся уже Петром Великим, то здесь то там от времени до времени укреплялись и дополнялись при его преемниках и преемницах[19].

Была сделана попытка установить правильный (регулярный. – Ред.) товарообмен с Францией и Италией, в Испанию были даже зафрахтованы три корабля с русскими товарами, как это проектировал уже Петр. Довести, однако, дело до активной торговли русские купцы не сумели. Во всех внешних торговых сношениях России давала себя чувствовать рука Англии; даже южноевропейским торговцам приходилось обращаться с требованием русских товаров к английским фирмам. Заключенный в 1724 г. торговый договор с Англией должен быть признан сравнительно целесообразным. Он обеспечивал подданным и торговым судам обоих контрагентов свободное плавание и наибольшее благоприятствование в сфере торговли. Для большей части товаров были установлены обеими сторонами одинаковые таможенные пошлины. В случае возникновения войны России или Англии с каким-либо третьим государством не участвующая в войне сторона могла беспрепятственно продолжать свою торговлю с воюющими державами. На случай же войны между самими договаривавшимися государствами подданным и судам противника должен был быть предоставлен по крайней мере годовой срок для ликвидации дел. В 1742 г. этот договор был возобновлен на 15 лет.

В 1726 г. аналогичный договор был заключен с Пруссией и в 1743 г. продолжен на 18 лет. После вызванного войной 1757 г. перерыва этих торговых отношений последние возобновились, как только к тому представилась возможность.

На Востоке Россия стремилась к расширению сферы своего влияния частью силой оружия, частью путем мирных соглашений. Персия и Турция, Средняя Азия и Китай постоянно имелись в виду, чтобы в благоприятный момент вырвать что-либо у этих стран в пользу России.

II. На исходе XVIII в.

Глава 5