Торговец тюльпанами

Писано в своем доме на Вейнгадерстраат, в день Святого Иоанна Божия, 5 апреля 1637 года

Дорогой Виллем ван Деруик,

Пишу эти строки втайне от семьи, без ведома Элиазара, который мало того что запретил мне тебе писать, так еще и поставил у моей двери, словно у входа в темницу, где заперт преступник, своего слугу, поручив ему за мной следить. Если эта записка до тебя дойдет, значит, мне удалось обмануть его бдительность, обернув это послание вокруг воробьиной лапки или засунув его под собачий ошейник.

Мне известна вся история, известно и чем она закончилась. С моей стороны было бы низостью сожалеть об этом — я немало потрудился ради того, чтобы добиться именно такой развязки. Элиазар сказал тебе правду: с той минуты, как ты, отодвинув занавеску, показал мне из кареты ваш дом, я хотел во что бы то ни стало его заполучить и делал для этого все возможное.

Знай, что в то время, как вы стремитесь только выжить, сильные мира сего ни перед чем не остановятся ради исполнения любого своего каприза. Жизни необходим смысл, необходима цель, иначе она погрязнет в скуке и очень скоро начнет сомневаться в себе самой. Представь, что ты получил огромное наследство, больше не надо думать, где взять еду и питье, а стало быть, нет больше тягостной необходимости трудиться. Чем бы ты заполнил свои дни? Да скорее всего — тем же, чем заполняем мы, отпуская на волю свои прихоти. Желания — вот что правит самыми могущественными! Они нами правят и порабощают нас точно так же, как вас — ваши потребности.

Один из моих друзей, увидев зимним днем хижину дровосека в Дренте, выгнал ее хозяина на улицу, потому что ему взбрело в голову развлечения ради поджечь бедняцкую лачужку. Другой, по слухам, чтобы повеселиться, нанимает ловцов раков, согласных забрасывать в воду дырявые верши, и конькобежцев, готовых выйти на ненадежный весенный лед без шеста и веревки.

Тебе эти люди покажутся жестокими, и меня ты, конечно, считаешь таким же. Да, действительно, я отобрал у твоей семьи дом — все ваше богатство, при этом почти ничего не прибавив к своему, — я и не думаю отрицать, что виноват, только бывают в жизни обстоятельства, когда просто-таки себе назло вредишь другому, делаешь это против воли, сам выпивая половину яда, налитого врагу.

Ты мне не враг, и я мучился, когда лгал тебе, мучился, обманывая тебя, мучился, тебя обворовывая, но я брал на себя все эти грехи, потому что иначе намеченного было не исполнить. Тем не менее, чувства мои к тебе были непритворны, и неподдельное наслаждение — хочу, чтобы ты это знал…