Торговка счастьем

Дворов просто светился от самодовольства и неожиданного счастья, когда они с Игорем его навестили. Его даже новость о похищенной Насте встревожила мало, что озадачило обоих. Он разгуливал босиком по своему дому, время от времени прикладывался к стакану с виски и слушал их рассеянно, если вообще слушал. И поморщился недовольно лишь раз. Это когда Алексеев неожиданно захотел переговорить с водителем Дворова. Поморщился и проговорил:

– Знать бы, где это чудовище! Кинул меня, представляете! Пока я с Береговым говорил… Просто взял, развернул машину и уехал! И нет его нигде. Найду, шкуру спущу!..

Тут же поспешно извинился, рассмеялся, сказал, что, конечно же, он не собирается сурово наказывать своего водителя. Максимум, что сделает, – это уволит. У него такое прекрасное настроение, что портить его из-за того, что его водитель поступил дурно, он не собирается.

– У меня сегодня состоялся разговор с будущим тестем, – хмельно улыбался симпатичный Дмитрий Дмитриевич, демонстрируя им ухоженные ступни. – Фактически помолвка. Мы пришли к обоюдно устраивающему соглашению. У меня скоро свадьба. Так что… Пусть катится ко всем чертям.

Это он про водителя, который бросил его во дворе будущего тестя без машины.

– Он нам сказал, что сегодня состоялась его помолвка, – бубнил сердито Вадик. Он не любил, когда его принимали за идиота. – Сегодня он разговаривал с будущим тестем, они пожали друг другу руки и…

– Берегов наметил крупные перемены в своем бизнесе. Ему срочно нужен капитал, – перебил его Симонов, задумчиво покусывая губы. – При чем тут Дворов-младший?! Он же гол как сокол! У него ничего нет!

– Может, Берегов об этом не знает? О том, что Лев оставил брата без наследства? – предположил Игорь.

Он доел бутерброд, допил остывший, но все равно бесподобно вкусный чай, он увидел живой и невредимой Настю и теперь готов был сидеть и говорить с этим авторитетным, не всегда безупречно законопослушным бизнесменом хоть до утра. Тем более что Настя могла вот-вот спуститься в столовую, чтобы поесть. Она проголодалась. И он ее сможет увидеть.

– Если об этом знает Дмитрий Дмитриевич Дворов, знает вся его адвокатская свора, знаю я и мои люди, то знать могут многие. А Берегов… Берегов очень серьезный мужик. Он не станет полагаться на предположение. Если он поставил на Дворова-младшего, то знает наверняка, что у того есть деньги. И у меня вопрос, капитан… – Симонов уставил на Алексеева прищуренные злые глаза. – Откуда?

Глава 19

Участковый Худяков Иван Сергеевич минут как пятнадцать вернулся со службы. Он с удовольствием стянул с себя форму, ставшую давить под мышками, потому что он снова непозволительно набрал вес. Развесил ее на вешалке в прихожей. Понюхал рубашку, осмотрел воротник. Счел, что стирать еще рано, можно будет надеть и завтра, а уже потом отправлять в стиральную машину. Стащил с вешалки там же в прихожей домашние тренировочные штаны, широкие и удобные, с растянутой резинкой, которая не жала живот. Надел, заправил в них майку, обулся в домашние резиновые шлепанцы. Подхватил с пола пакет с продуктами и пошел в кухню.

Он очень хотел есть. Сегодня выдался суматошный день, всем сразу понадобилось много отчетов и почему-то именно от него. И он просидел в кабинете без обеда весь день, заглушая дикий голод жидким растворимым кофе и сухарями с изюмом. Утешал себя тем, что вынужденное голодание на пользу его расплывшейся талии, и терпел. Но в ужине – горячем, сытном, аппетитном – Худяков Иван Сергеевич отказать себе не мог. Поэтому после службы сразу заехал в любимую кулинарию, где работала любимая продавщица Нина, всегда оставлявшая ему что-нибудь вкусненькое и свеженькое. Набрал там полуфабрикатов, позубоскалил с Ниной, пообещав как-нибудь вывезти ее за город на рыбалку. И поспешил домой.

Из пакета на стол легли семь большущих бифштексов, пакет с наструганной соломкой свежей, незамороженной, картошкой, салат из свеклы с чесноком и грецкими орехами, буханка «Бородинского», бутылка молока, связка диетических баранок и… коробочка с пирожными «корзинка». Ну, не смог он устоять, заехав после кулинарии в магазин за хлебом и молоком. Пирожные под прозрачным пластиком упаковки алели консервированными ягодками в желе. Он не устоял. Но твердо обещал себе из четырех съесть всего одно, а остальные как-нибудь потом. Завтра, послезавтра.

Худяков проворно спрятал от себя коробочку с пирожными в холодильник. Молоко туда же. «Бородинский» отправился в хлебницу – старомодную, деревянную, с матрешками по выпуклой крышке. На газ сразу две сковородки, щедро масла. И пошла готовка.

Под алчное урчание голодного желудка и методичное мурлыкание странной мелодии Худяков мешал картошку в сковороде, ворочал с боку на бок рубленые бифштексы и запретно мечтал о полнотелой молодухе Нине из кулинарии.