Торговцы космосом

Нажимать на клапаны трубок питания было куда легче, чем махать черпаком, да и от консовских обязанностей я почти освободился – Боуэн хотел, чтобы ничто не отвлекало меня от редактирования его «набросков». Так впервые у меня появился досуг и возможность изучить обстановку. Однажды Геррера взял меня с собой в город: так я наконец узнал, чем он занимается во время пресловутых отлучек по выходным. Новость эта меня поразила, хотя отвращения не вызвала – скорее, напомнила о той пропасти, что отделяет потребителя от человека из высших сфер: пропасти, через которую не перекинуть мост эфемерной «дружбы».

Выйдя из старинного пневмопоезда под моросящий коста-риканский дождичек, мы сперва направились в третьеразрядный ресторан поесть. Геррера взял нам обоим по картофелине и настоял на том, что заплатит.

– Нет, Хорхе, я угощаю. Считай, у нас сегодня праздник. Ты ведь не донес на меня, когда получил листовку? Вот это и празднуем!

За ужином Геррера был необычайно весел: болтал и сыпал шутками на двух языках и со мной, и с официантами. Блеск его глаз, неудержимый поток слов, легкий и радостный смех – все это напоминало мне юношу перед свиданием с любимой.

Юноша перед свиданием… Невольно вспомнилось наше с Кэти первое свидание в Центральном парке: как мы бродили рука об руку по тускло освещенным коридорам, как прижимались друг к другу в танц-зале, как потом целый час стояли у ее дверей, не в силах расстаться…

Геррера пихнул меня в плечо; подняв глаза, я увидел, что и он, и официант покатываются со смеху. Я тоже засмеялся, чтобы от них не отставать, и они расхохотались еще пуще. Должно быть, Геррера только что отпустил какую-то шутку.

– Ладно, Хорхе, неважно, – сказал он наконец, посерьезнев. – Теперь пойдем. Я кое-что покажу – и, спорить готов, тебе это понравится!

Он расплатился по счету, и официант поднял бровь.

– В заднюю комнату?

– Туда, – подтвердил Геррера. – Пошли, Хорхе.

Официант повел нас извилистым путем между столиками, открыл заднюю дверь, быстро прошипел Геррере что-то по-испански.

– Не беспокойся, – ответил тот. – Долго мы не задержимся.

«Задняя комната» оказалась… библиотекой.

Я понимал, что Геррера не сводит с меня глаз, и старался не выдать свои чувства. Даже просидел там с ним около часа, листая стопку старых журналов, пока он не отрывался от ветхого, едва червями не изъеденного томика с заглавием «Моби Дик». В журналах я с облегчением обнаружил образцы рекламы былых времен: большая часть безнадежно устарела, но некоторые картинки, например: «Частые речевые ошибки – вы тоже их делаете?» или: «У вас чихает мотор? Вылечим!», пожалуй, неплохо смотрелись бы на стене моего кабинета в Шокен-Тауэр. И все же в присутствии такого количества древних книг без единой рекламной вклейки мне стало не по себе. Знаете, я не ханжа и не возражаю против уединенных развлечений, тем более служащих какой-то полезной цели, но есть же предел всему!

В конце концов я сказал, что у меня заболела голова – пойду-ка лучше домой. Геррера, кажется, мне не поверил. Позже, уже почти ночью, когда он, пошатываясь, словно пьяный, вошел в спальню, я отвернулся к стене и притворился спящим. С тех пор мы почти не разговаривали.

Неделю спустя – после того, как в столовой едва не вспыхнул бунт, вызванный слухом, что в лепешки нам подсыпают опилки, – меня вызвали к начальству.

Час я прождал в приемной, а затем предстал перед заместителем начальника отдела кадров.

– Гроуби?

– Да, мистер Майло.

– Отлично работаете, Гроуби. Я просмотрел отчеты о вас – весьма, весьма примечательно. За последние месяцы ваша производительность повысилась вчетверо.

Это было дело рук Боуэна: отчеты о работниках составлял он. Пять лет понадобилось ему, чтобы пробраться на эту должность.

– Благодарю вас, мистер Майло.

– Всегда пожалуйста. Так вот: у нас тут намечается вакансия. Один парень на севере явно не справляется с работой.

Не с работой, а с призраком работы, с тенью на бумаге, старательно вычерченной Боуэном. Похоже, консы-то и вправду сила!

– Скажите, Гроуби, нет ли у вас, случайно, интереса к продажам?

– Странно, что вы об этом спрашиваете, мистер Майло, – ровным голосом ответил я. – Очень люблю продажи, всегда считал, что у меня есть к этому склонность.

Он посмотрел на меня скептически: слишком уж стандартный ответ. Затем начал сыпать вопросами – а я давал ответы, вызубренные по справочнику «Хлореллы». Он по нему учился лет двадцать назад, а я всего неделю назад, так что у меня было явное преимущество. И часа не прошло, как он убедился, что Джордж Гроуби – последняя надежда компании «Хлорелла», единственный, кто сможет закрыть грудью образовавшуюся брешь.

Тем же вечером я рассказал об этом в ячейке.

– Значит, в Нью-Йорк! – лучась улыбкой, сказал Боуэн. – Значит, Нью-Йорк!

«Значит, Кэти!» – подумал я и невольно вздохнул.

А он продолжал:

– Теперь тебе нужно кое-что выучить. Прежде всего – опознавательные сигналы.