Торговцы космосом

– Дурацкая идея! И что, ради всего святого, ты теперь делаешь на Луне? Откуда кошмарные обвинения в твой адрес? Почему, черт возьми, я никак не могу от тебя отделаться? – кричала она.

Итак, Кэти принадлежит к консам. Ранстед тоже. Они вдвоем решили, как лучше всего обойтись с беднягой Митчем. Решили – и сделали. И у Таунтона было свое мнение о том, как лучше поступить с Митчем. Все толкают беднягу Митча туда-сюда, словно пешку на доске!

– А вы, значит, ферзи! – проговорил я вслух и, схватив Кэти за шиворот, отвесил ей пощечину.

Гнев исчез из ее взгляда; теперь в нем читалось только удивление.

– Позови сюда этого, как его там, – приказал я.

– Митч, что ты задумал? – Теперь она говорила совсем как прежняя Кэти.

– Зови его сюда.

– Не смей мне приказывать…

– Эй, колдун! – заорал я.

Он вбежал в обсерваторию – и сразу напоролся на мой кулак. Я начал обшаривать его карманы, но тут Кэти, словно когтистая дикая кошка, набросилась на меня сзади. Однако я уже схватил ствол – автоматический пистолет двадцать пятого калибра, мощная штука. Кэти я оттолкнул с такой силой, что она упала – и сидела на полу, машинально потирая ушибленное бедро, глядя на меня с изумлением.

– Ах ты подонок! – удивленно проговорила она.

– Не ожидала? – усмехнулся я. – Фаулер Шокен знает, что ты на Луне?

– Не знает, – ответила Кэти. Но я заметил, что она потирает большой и указательный пальцы друг о друга.

– Врешь.

– Ты мой детектор лжи! – издевательски протянула она. – Крутой рекламщик…

– Хватит болтать, – отрезал я, – или получишь этой штукой по физиономии.

– Боже мой! – медленно проговорила Кэти. – Да ты серьезно! – И медленно поднесла руку к лицу, неотрывно глядя на револьвер.

– Рад, что до тебя дошло. Ну? Фаулер Шокен знает, что ты на Луне?

– Не совсем, – ответила она, по-прежнему не сводя глаз со ствола. – Точно не знает. Но он сам посоветовал мне слетать на Луну, отдохнуть и развеяться. Сказал, что это поможет справиться с горем.

– Позвони ему и вызови сюда.

Она молчала и не двигалась.

– Послушай, – сказал я, – сейчас с тобой говорит Гроуби. Гроуби, которого ограбили, похитили, били по голове, пытались пырнуть ножом. Единственного друга, который у него был, несколько часов назад отравили. С ним развлекалась садистка, отлично знающая анатомию. Он убил ее голыми руками – и об этом не жалеет. Его запихнули в «Хлореллу», на самое дно. Думали, он никогда не выберется. Его разыскивают за убийство и нарушение контракта. А женщина, которую он любил – думал, что любит, – оказалась фанатичкой и лживой сукой. Гроуби терять нечего. Могу разнести к чертям этот купол, и мы все тут задохнемся. Могу выйти на улицу, сдаться властям и рассказать все, что знаю. Мне не поверят, но начнут проверку – и рано или поздно найдут ваши слабые места. Мне к тому времени уже выжгут мозги? Плевать!

– И чего ты добьешься? – спокойно спросила она.

– Хватит тянуть время. Звони Шокену.

– Будь по-твоему, Митч. Только сначала попытаюсь еще раз. Видишь ли, одно твое слово особенно меня задело. «Фанатичка». Я умолила Ранстеда отправить тебя на плантацию по двум причинам. Во-первых, хотела спасти тебя от убийц Таунтона. А еще… еще я хотела, чтобы ты узнал, как живут потребители. Думала, оказавшись там, внизу, ты увидишь и поймешь, как несправедливо устроена наша жизнь. Из звездного класса нелегко разглядеть такие вещи, снизу обзор лучше. Я думала, что когда мы вернем тебя к нормальной жизни, мне удастся все тебе объяснить, и дальше мы будем трудиться вместе ради единственной достойной цели. Увы, ничего не вышло. Твои чертовы мозги… твой блестящий и такой испорченный ум! Ты хочешь лишь вернуться к себе в звездный класс, снова есть, пить и спать лучше прочих. Ты не фанатик, к сожалению. Ты все тот же Митч… Что ж, я хотя бы попыталась.

Делай, что считаешь нужным. Обо мне не беспокойся. Мне уже не будет хуже, чем в те времена, когда мы ночи напролет кричали друга на друга. Или когда я уходила по делам консов, видела, как ты сходишь с ума от ревности, и не могла ничего тебе объяснить. Или когда отправляла тебя на «Хлореллу», надеясь, что оттуда ко мне вернется нормальный человек, не изуродованный рекламным бизнесом. Или когда не могла любить тебя так, как хотела, не могла отдаться тебе полностью, телом и душой, потому что между нами всегда стояла тайна. Мне было больно, Митч. Больно и сейчас. Удар револьвером по лицу – пустяк рядом с этой болью.

Долго, очень долго мы оба молчали.

– Позвони Шокену, – произнес я наконец дрогнувшим голосом. – Скажи ему, чтобы пришел сюда. Сама убирайся и этого звездочета с собой захвати. Я… я не знаю, что ему скажу. Но тебе и твоим дружкам даю два дня, чтобы сменить конспиративную квартиру, условные знаки и прочую вашу хренотень. Звони Шокену и убирайся. Видеть тебя больше не желаю.

С непроницаемым лицом Кэти взяла кнопочный телефон и набрала номер.