Торговцы космосом

– Ну вот, – сказал Сэм, – рад видеть, что ты кое-что понял. Давай теперь вернемся к моему первому вопросу, дружок. Так как, хочешь неплохо провести время? Мне кажется, ты ловкий парень и тебя бы заинтересовало одно местечко, тут, рядышком, в конце квартала, а?

– Так ты еще и местный зазывала, – горько сказал Мори. – Талант широкого профиля.

– А то, – согласился Сэм. – По моему опыту, торговля талонами ночью идет медленно. Люди больше думают о хорошем времяпрепровождении. И, поверь мне, хорошее время – это как раз то, что я могу им дать. Взять хотя бы то место, о котором я говорю, – оно называется «Погребок дядюшки Лиготти». Необычное местечко – ну правда же, Уолтер?

– Еще какое, – буркнул в ответ верзила.

Но Мори едва ли слышал его. Он уточнил:

– «Дядюшка Лиготти», ты сказал?

– Ну да. – Сэм кивнул.

Мори стал копаться в памяти – название казалось знакомым, где он мог его слышать? Ну да, кажется, именно об этом месте упоминал Хоуленд на заводе. Интересненько.

Пока он раздумывал, Сэм взял его за одну руку, Уолтер – за другую, и Мори смекнул, что его уже ведут.

– Вот увидишь, тебе понравится, – пообещал Сэм. – А что до утреннего дельца с твоей женой – давай без обид, лады? Как только посмотришь на «Погребок», все одно перестанешь злиться. Это место – особенное. Клянусь тем, что они платят мне за привлечение клиентов, – я бы не стал этого делать, если бы в свое дело не верил…

– Эй, Джек, потанцуем? – сквозь шум бара прокричала какая-то девица. Она отступила назад, подняла колышущиеся юбки на высоту лодыжек и исполнила ловкий найнстеп.

– Меня зовут Мори! – завопил Мори в ответ. – И танцевать я не хочу!

Девица пожала плечами, многозначительно посмотрела на Сэма и протанцевала прочь.

Сэм подозвал бармена.

– Первый раунд за нами, – объяснил он Мори. – Это чтобы потом не суетиться. Будешь пить, пока пьется. Ну, нравится это местечко? – Мори заколебался, но Сэм и не ждал ответа. – Отличное местечко! – прокричал он и опрокинул в глотку стакан, который поставил перед ним робот-бармен. – Увидимся позже!

И он куда-то исчез вместе с громилой Уолтером. Мори неуверенно посмотрел вслед этой диковинной парочке… и сдался. Раз уж он здесь, можно и выпить. Сделав заказ, он стал глазеть по сторонам.

«Погребок дядюшки Лиготти» был третьеразрядным заведением, замаскированным под один из престижных загородных клубов высшего класса. Бар, например, был отделан как будто бы деревянными рейками, прибитыми гвоздями, но, приглядевшись, Мори обнаружил в отделке расслоение, типичное для пластика. То, что для неискушенного посетителя должно было изображать холщовые портьеры, на самом деле было тщательно обработанной тканой синтетикой, и так – по всему заведению.

На здешней небольшой сцене заканчивался стендап, но, казалось, никто не обращал на выступающего внимания. Мори напряг слух, стараясь уловить слова народного юмориста, и поморщился – шутки у того были плоские, как гладильная доска. Вскоре юмориста сменил на сцене унылый кордебалет скудно одетых девиц – Мори показалось, что та самая, изъявившая недавно желание с ним станцевать, тоже в их числе.

Рядом с ним какой-то мужчина декламировал стихи женщине средних лет:

Были скалы безмерны и серы,
Труб фабричных ревел хоровод,
Хулиганов плясал хоровод,
И точили все язвы без меры
В изобильный на диво тот год…

– О, Мори! – прервался он. – А ты что здесь делаешь?

Теперь Мори узнал декламатора.

– Привет, Хоуленд, – сказал он. – Я… э-э… я сегодня вечером был свободен, решил вот заскочить…

Хоуленд хихикнул:

– Ну, похоже, тебе жена больше с рук спускает, чем моя спускала. Закажи выпивки!

– Спасибо, уже, – сказал Мори.

Женщина, бросив на Мори тигриный взгляд, сказала:

– Это была одна из твоих самых красивых вещей.

– О, Мори слышал мои стихи, – сказал Хоуленд. – Мори, хочу познакомить тебя с очень красивой и талантливой молодой леди, Танакил Бигелоу. Мы с Мори сослуживцы, Тан.

– Очевидно, – ледяным голосом произнесла Танакил Бигелоу, и Мори поспешил от нее отдернуть руку – ту, что уже протягивал в приветствии.

Разговор не клеился; Танакил была холодна, Хоуленд – расслаблен и рассеян, и Мори в голову пришла одна идейка. Поймав взгляд робота-бармена, он заказал на всех троих питье и учтиво намекнул записать все в потребительскую книжку Хоуленда. Пока робот готовил им выпивку, Мори уже подумал, что зря, наверное, все это затеял, – но тут Танакил Бигелоу чуть оттаяла.

– По-моему, вы из тех людей, что умеют думать, Мори, – сказала она. – Мне нравятся такие, с ними приятно разговаривать. А то я всякое терпение теряю с теми тупицами, которые днем работают до упаду, а вечером едят и едят, потребляют и потребляют как сумасшедшие – откуда они только берутся такие? О да, я вижу, вы все понимаете. Всякий болван, только-только родившись, уже несется потреблять и потребляет, пока его – хлоп! – удар не хватит. И кто в этом виноват, если не роботы?

По рассеянному умиротворению Хоуленда пробежала рябь беспокойства.