Торговцы космосом

– И что, выходит, против присвоения вещей был когда-то закон? – спросил Мори. – Да это же все равно что издать закон, запрещающий дышать.

– Ну, это древний закон, разумеется. Мальчишку понизили на два класса. Ему дали бы и больше, но – мой бог! – он был всего в третьем классе.

– Да уж, – произнес Мори, облизнув губы. – А скажите, папа… а какое наказание… ну, например, за… за то, что человек, например, что-нибудь сделает со своими квотами?

– В смысле? – Брови Илона поползли вверх.

– Ну, например, есть норма на выпивку, а вместо того, чтобы эту выпивку выпить, вы ее выливаете… или еще что-нибудь…

Голос его совсем потерялся. Нахмурившись, Илон сказал:

– Веселенькое дельце! Даже не припомню, чтобы я когда-нибудь задумывался о таких вещах. Во всяком случае, ничего приятного преступника не ждет, это я могу гарантировать.

– Пардон… – еле слышно прошептал Мори. Ему и впрямь было стыдно – за один лишь вопрос.

* * *

Дела шли своим чередом. И пускай поступал он не по чести, ему было очень хорошо, потому что шли дни – и никто, казалось, не проникал в его тайну. Черри была счастлива. Уэйнрайт находил повод похлопать его по плечу. Возмездие за грех оказалось процветанием и счастьем.

Неприятная ситуация сложилась однажды, накануне переезда в новый дом, больше подходящий для семьи новоиспеченного потребителя пятого класса. Застав Черри следящей за колонной роботов-грузчиков, уже прибывших за имуществом, Мори едва успел приказать своим роботам замести все следы противозаконной деятельности. Все как-то обошлось.

По стандартам Мори, новый дом был роскошнее некуда. В нем было всего пятнадцать комнат. Мори предусмотрительно сохранил на одного робота больше, чем требовалось для пятого класса, и получил компенсирующий вычет в размер своего дома.

Однако помещения для роботов были менее удаленными от жилых зон по сравнению с их старым домом, и то был вящий недостаток. Не раз Черри льнула к нему в восхитительной близости их единственной кровати в их единственной спальне и говорила с легкой досадой:

– Вот бы они не шумели так сильно!

И Мори обещал поговорить об этом с Генри утром. Но он, конечно, ничего не мог сказать Генри, если только не приказывал ему прекратить неутомимое потребление в течение каждого из двадцати четырех часов дня, единственно благодаря которому они и выдерживали изнурительную гонку с безжалостными месячными квотами.

Но хотя время от времени у Черри возникало любопытство по поводу того, что делают роботы, она вряд ли могла догадаться о фактах. В кои-то веки ее воспитание было на стороне Мори – она столь мало знала о суете потребления, которая была уделом низших классов, что едва ли замечала, что ее стало меньше.

Мори иногда почти расслаблялся. Он придумал множество хитроумных заданий для роботов, и роботы вежливо и бесстрастно повиновались. В кои-то веки – успех!

Но не все коту масленица. Мори изрядно нервничал, когда по почте пришел отчет о квартальном обследовании. Когда настал день, когда Совет по пайкам должен был проверить степень износа сданных в утиль отходов, Мори начало трепать. От одежд, мебели, предметов домашнего обихода – от всего того, что роботы «убили» по его указанию, – в прямом смысле мало что осталось. Износ должен был выглядеть правдоподобно – ведь ни один нормальный человек не стал бы носить брюки с огромной дырой на колене, вроде той, что досталась от Генри одному из выходных костюмов Мори. Заподозрит ли Совет неладное?

Хуже того, было ли что-то особое в том, как роботы потребляли блага, что могло бы выдать все шоу? Какая-то особая точка износа в анатомии робота, например, которая могла бы протереть дыру там, где не способно учинить то же самое человеческое тело?

Поводов для тревоги было – хоть отбавляй, но беспокойство оказалось напрасным.

Когда пришел отчет об обследовании благ, Мори вздохнул. Ни одного отказа! План, выдуманный им, работал – да еще как!

Успешному человеку – да воздастся по успехам его. Однажды вечером Мори вернулся домой после тяжелого рабочего дня и с тревогой обнаружил, что на его подъездной дорожке припаркована еще одна машина – крошечная двухместная модель, из тех, что пользуются популярностью у высокопоставленных чиновников и очень состоятельных людей.

К этому времени Мори уже успел усвоить первую половину урока растратчика: любые перемены опасны. Входя в дом, он приготовился к тому, что сейчас на него кинется какой-нибудь чин из Министерства потребления с неудобными вопросами.

Но кинулась на него лишь сияющая Черри.

– Мистер Порфирио – журналист, пишущий статьи в газетах, – затараторила она, – и он хочет написать о тебе в их газете «Образцовые потребители»! Мори, я так горжусь тобой!

– Спасибо, – мрачно сказал Мори и повернулся к Порфирио: – Здравствуйте.

Мистер Порфирио тепло пожал Мори руку.