Читаем Торквемада полностью

Король поднимает голову, окидывает взглядом всех, кто находится в глубине галереи, и делает знак маркизу, чтобы тот подошел к нему. Он выводит его на авансцену, так, чтобы никто не мог услышать, что они говорят. Гучо наблюдает за ними.

Король(маркизу)Я, к счастью своему,Всегда твоим речам внимал. И потомуХочу с тобою вновь сомненьем поделиться:Событье важное должно сейчас свершиться…Тем лучше, чем скорей оно произойдет!

Король замечает Гучо, который скрывался за железным стулом, и жестом прогоняет его. Гучо удаляется.

Гучо(глядя на короля и маркиза, в сторону)Что будет? Юный тигр и престарелый кот!<p>ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ</p>

Король, маркиз одни на авансцене. Остальные в глубине, куда не доходят голоса говорящих.

КорольСкажи, как поступить. Ведь я в тебе уверен!Маркиз(в сторону)А я уверен в том, что выполнить намеренОн все внушения мои наоборот!КорольБлагополучно ли политика идет?Что наиболее устойчивое нынеВ Европе видишь ты?МаркизО, лишь одной плотинеИ выстоять! Король, плотина эта — вы.Ведь только вы один не гнете головыПред мощью Франции. Но все же для удараЕсть уязвимый пункт, а именно — Наварра.Но примечательно, что, видя зорче нас,Со старым корольком, с д'Ортезом, вы тотчасУправились, отняв инфанта молодого,—И равновесие восстановилось снова.В вас — сила, право — в нем! Могучий вы колосс,Опоры точка — он! И разрешен вопрос!Инфант у вас в когтях, как у орла орленок.Он лишь и нужен вам! Расчет ваш очень тонок:Он жив — и Франция молчит, ущемлена!КорольКак? Нужен только он?МаркизКонечно, и она,Инфанта юная.КорольЯ мысль твою проверю…Инфант необходим?МаркизКонечно!КорольНу, так двериСейчас раскроются, чтоб Санчо мертвым пал.

Маркиз стоит, окаменев от ужаса.

Мне Роза нравится. Никто не сочеталСтоль гордого чела со скромными устамиИ с нежностью речей — очей такое пламя.Чарует этот взор, как будто неземной.А ножки! Умещу я их в руке одной.А если задрожит, еще прекрасней станет…Да что там говорить? Меня инфанта манит,И Санчо — лишний.МаркизДа.Король
Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман