Торнатрас

Насчет внешности не знала даже я. Мне казалось, маме совершенно наплевать, что она становится похожа на старую калошу. Но, как видно, я ошибалась. Может быть, это позирование для комикса синьора Петрарки пошло ей на пользу? Во всяком случае, сейчас она вне себя от радости оттого, что ей предстоит стать такой, как прежде, и «лучше, чем прежде».

Мама говорит, что подозрительными быть плохо. Наш миланский адрес «Амике» могли сообщить в магазине, где мы покупали новый телевизор. Наверно, она права.

«Девчонки» предложили приехать и побыть с нами, пока мамы не будет. Думаю, мне удастся уговорить одну из них спать в моей комнате на гостевой кровати (на нижней половине моей двухъярусной).

Все-таки очень странно. С тех пор как умер папа, маму никакими силами нельзя было заставить заняться собой. А в «Боттичеллиане» ее будут все время снимать на камеру, так прописано в контракте. И зрители смогут увидеть ее, потную, на тренажере, и в массажной, прикрытую одним полотенцем, и в парикмахерской с кремом-краской на голове, и полуголую в сауне, и в солярии…

А ведь она стесняется даже продавщиц, когда мне удается затащить ее в «Упим» или «Станду»![17] Не дай бог кому-нибудь заглянуть в кабинку, когда она в одном белье!

– Но ты понимаешь, что вся Италия увидит твой целлюлит? – не удержалась я.

– Ну и что? – ответила она. – Зато потом они увидят меня стройнее всех.

В Твердыне все на ее стороне.

– Оставь ее в покое! Чем бы дитя ни тешилось, – сказал мне Ланч.

Синьора Эспозито, встречая меня на лестнице, воздевает к небесам руки:

– Ах, вот бы мне выпала такая удача!

Ее-то я понимаю. Со всеми своими деточками она не может себе позволить даже сходить в парикмахерскую и делает укладку у синьоры Циляк. А мама теперь, если бы хотела, могла бы пойти в самый лучший салон красоты.

– Не лучше ли заплатить из своего кармана за массаж и все остальное, но чтобы никто не стоял у тебя за спиной и не надо было отчитываться на каждом шагу перед всем миром? – предложила я.

– Ты не поняла! – ответила мама, глядя на меня с сожалением, как будто я была совсем маленькая и немного недоразвитая. – В этом-то и есть вся прелесть: это будет на телевидении, это все увидят. И подумай только, я познакомлюсь с Риккардо Риккарди. Он сам будет брать у меня интервью до и после «Боттичеллианы».