Торнатрас

– Что они с ней сделали?! Мама совсем не такая! – в негодовании завопил Лео, соскочив с ручки кресла и подбегая к экрану, чтобы рассмотреть получше.

Ланчелот Гривз смущенно почесал нос и пробормотал:

– Какое безобразие…

Чего-то подобного я и ожидала. Но это было уж слишком. Разговаривая с мамой по телефону, телевизионщики сказали: «Перед интервью вас загримируют. Иначе под осветительными приборами лицо будет блестеть от крема и пота».

Но пудрой они не ограничились. Мама изменилась до неузнаваемости. В худшую сторону. С помощью коричневых теней ей сделали под глазами темные круги, похожие на синяки. Глаза казались маленькими, без ресниц, с красными веками, как у кролика. И нос стал другой – большой, распухший и чуть ли не бородавчатый. Губы у мамы всегда были нежные, как у ребенка, а они нарисовали помадой тонкий жестокий рот, как у отрицательных героинь в телефильмах. Не говоря уже о волосах, смазанных гелем (как будто сальных) и прилипших ко лбу. То, что это гель, я знаю точно. Утром, когда мама выходила из дома, волосы у нее были хорошо вымытые, легкие и пышные. А что теперь о ней подумают? Что этой плешивой не помешал бы парик?

Моей первой мыслью было: «Бедная!» А второй: «Вот так ей и надо! Еще один урок от прохвостов с канала „Амика“. Мало ей истории с газонокосилкой!»

И все-таки мне противно было думать, что сейчас на нее смотрят тысячи и тысячи людей. Может быть, даже кто-то из друзей папы, его коллег, наших соседей в Генуе…

«Бедная Эвелина. Случай, конечно, печальный, что и говорить, – причитал между тем с экрана этот лицемер Мильярди. – Но для специалистов из «Боттичеллианы» нет ничего невозможного, и для нашей организации нет невыполнимых задач».

– Та еще задача! Просто принять душ и смыть с себя всю эту гадость, которой они ее обмазали! – прокомментировал Станислав.

– Ты только посмотри, какие сволочи! – воскликнула тетя Мити. – Все, что они будут делать потом, покажут и расскажут во всех подробностях. А как из человека сделали чучело, об этом ни гугу.

– Представляю, каково ей будет, когда она увидит эту запись, – добавил Станислав, озабоченно глядя на красный огонек включенного видеомагнитофона.

Тут мы вспомнили, что и само интервью смотрим в записи. Ведь записано оно было еще утром.

Сейчас мама уже давно в «Боттичеллиане». Может быть, ужинает вместе с другими «гостьями»: вареные овощи и чашечка травяного чая. А может, уже в постели – отдыхает от переживаний этого богатого событиями дня. Передачу она, разумеется, не смотрит. В контракте было написано, что гостьи «Бьюти Фарм» не должны видеть себя ни в зеркале, ни по телевизору в течение всего указанного срока.

Помню, прочитав этот пункт, я спросила: