Торпеда для фюрера

– Я о том русском разведчике, которого вы… – Изображая раздумье ещё мучительнее предыдущего, Дитрих закатил глаза к лепному потолку. Помедлил и, наконец, опустил их навстречу невыразительному, блеклому взгляду Бреннера поверх круглых очков. – То ли упустили? – начал штурмбаннфюрер, пожимая плечами. – То ли…

– Смелее, смелее, – поощрил его гауптштурмфюрер. – То ли отпустил? Именно отпустил. В качестве своего агента в штабе русского флота.

– И это в благодарность он вам, – деликатно указал чашкой Дитрих-Диц на мёртво-неповоротливую перчатку Бреннера, – удружил?

– Не думаю, что должен вас посвящать в свои замыслы, – сухо улыбнулся Карл-Йозеф. – И уж тем более, не стану вам врать, что оторвать себе руку – плод моей дальновидности и входило в мои долгосрочные планы, но… Сами подумайте, – приглашающим жестом указал гауптштурмфюрер на стул напротив. – А, по моим наблюдениям, вам есть чем.

– Данке шён. – Уселся Дитрих напротив.

– Битте. Теперь, полагая, что меня нет в живых, мой бывший агент – могу даже по дружбе назвать вам его позывной: «Игрок», – почти интимно добавил Карл-Йозеф, – наверняка заработал за мой счёт очередное звание и, может быть даже, орден или что там у них полагается за убиение немецких разведчиков, и тем больше натурализовался у русских.

Бреннер отвалился на спинку стула, демонстрируя такое самодовольство, словно это его дела пошли на поправку в абвере, и ему теперь вправлять в петлицу ленту Железного креста I класса.

Но вот в этом зондерфюрер [38] Габе как раз таки и не был уверен, но пока промолчал, ожидая более подходящего момента.

– Тем большим сюрпризом для «Игрока» станет встреча со мной в плоти и крови, что будет означать, что нити, ведущие к нему, как к марионетке абвера, не только не оборваны, а стали прочнее швартовых канатов.

Карл-Йозеф посмотрел на Дитриха почти триумфаторски, но бывший полицайинспектор и неплохой физиономист Габе уловил тень неуверенности в его жёлчной и, в общем-то, непроницаемой физиономии.

– Вот как? – с наигранным равнодушием заметил он. – А для абвера эта ваша комбинация не станет ли ещё большим сюрпризом, чем даже для этого… то ли русско-немецкого, то ли немецко-русского агента? – закончил он, обжигаясь горячим кофе, но будто не чувствуя этого, будто боясь пропустить «тот самый» момент. Момент, когда наступает реакция на брошенную реплику, которая в равной степени похожа и на шантаж, и на опрометчивую болтливость собеседника.

– То есть? – также безразлично, дескать: «простите, не совсем понял?», переспросил Карл-Йозеф.

– Мне показалось, во время разбора ошибок… – Подумав немного, Дитрих-Диц поправился. – Во время раздачи розг в связи с обнаружением и уничтожением большевиками секретной базы 30‑й флотилии Розенфельда… – Он сделал паузу, морщась на горячую смолистую жидкость в чашке, будто только теперь и обнаружил, что под рукой нет обычного стакана холодной воды. – Мне показалось, что ваша «абвершелле» [39] как-то не слишком посвящена в тонкости ваших взаимоотношений с русской разведкой?

– Вот вы о чём, – легкомысленно отмахнулся гауптштурмфюрер: мол, право пустяки. – И поэтому тоже, дорогой Дитрих, я хотел бы, чтобы мы продолжили с вами комбинацию, так нелепо прерванную этой весной.

– Потому что я… э… несколько в курсе? – поднял выгоревшие белесые брови Габе.

– Потому, что вам тоже есть чем удивить если не абвер, едва ли это их заинтересует, то «родословную» бухгалтерию «СС», куда вы так рвётесь перейти, – ощерился плотоядной улыбкой Бреннер, с семейным радушием приглашая штурмбаннфюрера в пекло.

Габе чуть приподнял брови, изображая некое непонимание.

– Кстати, не самый благоразумный выбор, – продолжил Бреннер, как ни в чём не бывало. – В последнее время элитой нации сплошь и рядом затыкают самые опасные дыры Восточного фронта. Так что, если вы рассчитываете на мистические парады в замке Гиммлера или на молниеносную карьеру, то рассчитывать можно только на последнее. Однако, боюсь, что, в лучшем случае, это будет «блицкриг» по трупам старших товарищей, – словно забыв о грозном намёке, увлекся Карл-Йозеф.

А командир армейской зондеркоманды Geheimefeldpolizei Дитрих-Диц Габе, и без того, – не в пример бравым Den jungen Idioten [40] из СС, сутулившийся после долгих лет карьерного забвения в криминальной полиции Дрездена, – осунулся окончательно. Ему едва удалось удержать фаянсовую чашку в заплясавших пальцах: «Откуда? Откуда он знает?».

Карл-Йозеф словно теперь только вспомнил о том, какого страху между делом навёл на штурбаннфюрера, и сам прояснил этот вопрос:

– И, кстати, Дитрих, растолкуйте наконец своим подчинённым, куда и по какому вопросу следует стучать на своего командира. А то с «моральным обликом» – в контрразведку? Впрочем, их можно понять. Я и сам, случается, путаю, кто за кем следит. Такая неразбериха с тыловыми и оккупационными службами. А вам, я гляжу, как будто, нехорошо?..

Друзья и подруги в бою и беде

Оккупированный Крым. Район Феодосии