Торпедоносцы

Так и было доложено командованию. Не имея фотодокумента, потопление транспорта экипажу не засчитали. Да летчики и не настаивали; они получили собственное удовлетворение от победы.

…После войны выяснилось, что этот транспорт вез из Штеттина в Пиллау боеприпасы для армейской группировки «Земланд». Немцы готовили против наших войск операцию под кодовым названием «Зимний ветер». Но боеприпасы не прибыли и «ветер» не состоялся.

Волна яростного гнева против фашистов после гибели экипажа Носова вспыхнула не только в сердцах Борисова, Рачкова, Демина, но и у всех летчиков минно-торпедного полка. Был открыт специальный счет мести. Уже 15 февраля, несмотря на штормящее море и сложные метеорологические условия, в районе косы Хель был обнаружен большой немецкий конвой. Караван шел в минном поле, чем немедленно воспользовались торпедоносцы и потопили четыре самых крупных транспорта и столько же кораблей охранения. При этом своих потерь не было.

В тот же день снова отличился экипаж старшего лейтенанта Борисова. На свободной охоте он потопил транспорт водоизмещением шесть тысяч тонн. Транспорт был сфотографирован и записан на личный счет летчиков. На борту машины появился еще один силуэт, десятый по счету.

Через два дня в ста шестидесяти километрах на запад от Клайпеды авиаполк разгромил очередной вражеский караван, потопив два больших транспорта и три корабля охранения.

Боевой счет неуклонно возрастал…

За частыми боями незаметно подкралась весна. Участились дожди. Дожди и туманы быстро «съедали» снег. Ложбины заполнились талой водой. Трудностей прибавилось: негде было толком высушить обмундирование, поэтому летчики старались побыстрее добраться до коттеджей.

Михаил Борисов развесил у буржуйки свой промокший летный костюм и собрался забраться в постель, как открылась дверь и в комнату вошел с кипой газет в руках Рачков.

— Миша! — с порога крикнул он. — Здесь есть про Носова.

Борисов развернул газету «Красный Балтийский флот» и с удивлением и радостью прочитал: «Баллада о летчике Носове».

— Ты знаешь песню «Вечер на рейде»? — продолжал Рачков раздеваясь. — Ее автор Александр Дмитриевич Чуркин. Так вот, эту балладу про Виктора написал он. Его тоже потряс подвиг нашего двадцатидвухлетнего сокола. Но Михаил не слушал друга. Он читал:

Еще и бритва не касалась
Его почти что детских щек…
Но гнев какой, какую ярость
Он в сердце для врагов сберег!

— Мне в политотделе сказали, что поэт эту балладу написал, что называется, на одном дыхании, за ночь… Ты что? Не слушаешь?

— Не мешай! Ты только послушай эти строки!

Такой простой и величавый
Он сделал все, что только смог,
И солнце нашей русской славы,
Он ослепительней зажег…

— До чего все точно!..

Михаил еще раз прочел балладу. Потом аккуратно сложил газету и положил в нагрудный карман кителя…

9

В конце февраля теплынь усилилась, установились солнечные дни — весна дружно шагнула в южную Прибалтику. Боевая нагрузка на минно-торпедную авиацию увеличилась. Экипажи теперь поднимались в воздух не только для нанесения торпедных ударов по плавсредствам противника, но и для минных постановок у его военно-морских баз, для бомбардировок вражеских объектов, так как гвардейские пикировщики, сидевшие на картофельном поле в Дрессене, были как бы пленены весенней распутицей и бездорожьем.

На сухопутных фронтах продолжалась великая битва. Успешно развивалась Восточно-Померанская операция. Морская авиация вместе с флотом должна была нарушать морские сообщения противника.

Летчики вылетали на задания ежедневно. Коварная балтийская погода часто преподносила им неожиданные сюрпризы. Особенно досаждали туманы. В то время как над сушей сияло солнце и было по-весеннему тепло, поверхность моря плотно укрывали огромные белые покрывала, пряча под собой вражеские корабли и транспорты. Напрасно торпедоносцы часами носились над туманами — разрывов в них не находили и возвращались домой ни с чем. Повезло только Александру Богачеву: ему удалось перехватить немецкую плавбазу «Мемель» и потопить ее вместе с подводной лодкой.

Балтийцы летали на запад, но продолжали держать под пристальным вниманием оставшуюся в глубоком тылу курляндскую группировку врага.

…Приближалось время завтрака, когда на самолетную стоянку примчался капитан Мещерин. Борисов срочно построил экипажи.