Торжество справедливости

— Восемнадцать!.. Семнадцать!.. Шестнадцать!.. На пятнадцатую перекладину участник вошел уже в достаточном махе и последующие десять прошел довольно ровно и с хорошим временем. Болельщики стали чуть ли не реветь от восторга, совсем не смущаясь ни присутствия рядом императорской семьи, ни своих высоких званий, титулов или общественного положения.

— Шесть!.. Пять…

Но вот дальше дело не пошло. Рука претендента соскользнула с пятой перекладины, и он обессиленно повис на шестой. Еще, правда, сделал несколько попыток раскачать тело и перехватить такую вожделенную, но такую недосягаемую часть лестницы. А еще через две секунды громкий вздох общего разочарования и сочувствия сопроводил падающее тело. Свистеть и улюлюкать никто не стал — парень и так совершил почти невозможное. Проследив взглядами за уносимым водой телом, публика переключила все внимание на меня.

— Еще один!

— Уже прошел первую четверть!

— Как здорово идет! Словно шагает по дорожке!

— А кто это?!

— Неужели никто не узнает?

— Да ведь это барон Аристронг!

— Точно! Давай, Артур!

— Вперед! Жми! Отлично идешь! Так держать, барон! Покажи им всем! Вперед, Артур!

Выкрики поддержки и поощрения слились в один громкий гул. Но приятно было чертовски. Как все-таки меня любят! Вернее, не меня, а…

И вот тут-то и пришла мне в голову странная мысль. А вдруг я добьюсь руки принцессы именно в этом облике? А вдруг к тому времени так и нельзя будет открыть свое истинное имя и лицо? А жениться-то придется! И что тогда делать? Неужели я так и лягу на брачное ложе в чужом образе? А Патрисия так никогда и не узнает всей правды?!

«Прекрати! — заорал на меня риптон. — Тебе больше заняться нечем в такой ответственный момент?! Я ведь тоже не железный! Может, соизволишь хоть немного мне помогать? У меня, кажется, тоже силы кончаются…»

Вот тебе и проблемы! Конечно, стальной прут согнуть или просто повисеть на перекладине неизвестно сколько — это нам раз плюнуть. Но ведь позади такая неимоверно сложная дистанция, да еще на моем теле дополнительный груз в виде муляжей амуниции. И не следует забывать, что наш общий вес двух разумных особей превышает сто тридцать килограммов. И на такой длинной лестнице усталость уже к середине ее прохождения начинает увеличиваться в геометрической прогрессии.

Но усилия мы соединили. Вернее, добавили. И прошли третью четверть в хорошем стиле. Под восторженные выкрики болельщиков-мужчин и радостный визг болельщиц-женщин. Который вообще-то раздражал. Неужели они думают, что невероятный звук, исторгаемый из их красивых ротиков, добавит мне сил? Или они просто тренируются? Да, скорее всего! Ведь где еще таким гордым и неприступным личностям можно покричать?

Ну ладно, не будем обращать внимания на крики. Все-таки у нас на повестке дня две вещи: побить рекорд и выйти в следующий тур. Причем вторая задача гораздо важнее первой. И на середине последней четверти я горько пожалел, что не спрыгнул на третий мостик. Пот заливал глаза, кисти горели огнем, сердце выскакивало из груди, а дыхание стало как у загнанного лося. Мне так кажется… Ибо лося я никогда не загонял. Не довелось. А себя, кажется, загнал. В голове забил пульсирующий набат. Во рту ни капли слюны. Подбородок стал непроизвольно трястись. Даже уши заложило словно ватой. Но и сквозь эту вату отчетливо доносилось слаженное скандирование сотен глоток:

— Двадцать!.. Девятнадцать!.. Восемнадцать!..

Что-то хрустнуло у меня в районе позвоночника.

— Шестнадцать!.. Пятнадцать!..

Кажется, левая кисть сейчас разорвется.

— Четырнадцать!.. Тринадцать!..

Правую ногу свело судорогой в районе икры. Странно! Наверное, где-то неудачно спрыгнул.

— Одиннадцать!.. Де…

И вот тут моя левая рука соскользнула с десятой перекладины, так и не успев на ней сжаться. Хорошо, что правая рука еще не успела разжаться. И я обессиленно повис на одиннадцатой. А ведь осталось совсем чуть-чуть!..

Глава четвертая Разборки между своими

Мое ноющее тело висело, слегка раскачиваясь, на одиннадцатой от конца перекладине. Боль в руках возрастала в геометрической прогрессии. Бессознательно сжатая челюсть скрипела зубами от злости и бессилия. А в моей голове проскользнуло заманчивое искушение упасть вниз и окунуться всем измочаленным и уставшим телом в быстро несущийся поток.

«Я полностью потерял эластичность! — торопливо заговорил Булька, отодвигая мои панические рассуждения в сторону. — И уже не смогу делать мускульные сокращения. Но могу застыть секунд на двадцать. Тебе хватит на восстановление?»

«Не знаю! — Духом я все же немного воспрянул. — Но стоит попробовать!»

«Тогда чуть подтянись! — скомандовал риптон. — Тебе потом лучше будет отдыхать».

Небольшой рывок мускулами мне показался последним в моей жизни. Но желаемое было достигнуто: тело приподнялось вверх — и в тот же момент я словно повис на стропах парашюта. Какое-то короткое время я еще панически сжимал немеющие пальцы, но услышал вялый совет:

«Расслабься полностью… Отдыхай. Я выдержу…»