Торжество справедливости

Я промолчал, хотя и мог возразить подобными же словами. Ничего, скоро она получит мнимого графа в свое вечное и безраздельное пользование со всеми плюсами и минусами. Посмотрим, как она выдержит это испытание. Но если выдержит… то свадьбу мы им устроим невероятную!

Еще немного поразмышляв, пришел к выводу, что помощь Цой Тана и его постоянное присутствие возле меня вряд ли необходимы. В крайнем случае я всегда могу вызвать его по связи и отправить непосредственно на место следующего задания. Вот только бдительности ему терять не следует. Уж слишком многие люди в последнее время пытались выпотрошить из него секретные сведения. Поэтому я под аккомпанемент удивленных восклицаний Амалии прочитал ему краткие инструкции по личной безопасности и оставил влюбленных в ресторанном кабинете. Некогда мне с ними рассиживаться и выслушивать их умильные признания!

А сам вернулся в свой номер и приступил к краберным переговорам. Первым у меня в списке числился старший следователь имперской прокуратуры. Тот, как всегда, не обошелся без упреков:

— Что-то ты, Ветер, совсем забыл старого союзника! Или уже не нуждаешься в моей помощи?

— Не забыл. Хоть и всегда могу справиться с неприятностями своими силами. Но врач мне только сегодня разрешил встать на ноги. Поэтому пришлось так долго откладывать давно запланированную операцию.

— Да? Тогда давай рассказывай: что, где или кого будем арестовывать? — Не услышав от меня ничего в ответ, Бофке забеспокоился: — Ты, надеюсь, не забыл о нашем уговоре? Все дела решать под моим руководством?!

— Или с вашим участием! — напомнил я. — Командовать мы и сами умеем.

— У тебя появились какие-то сомнения?

— Не появились, а остались. Вы проверили дивизион? И кто там оказался в двурушниках?

— Как ни прискорбно, но такие нашлись и там. — Энгор Бофке при этих словах тяжело вздохнул. — Раскрутили мы троих врагов в самом элитном и боевом нашем подразделении. Да ты их должен знать…

После того как он назвал троих человек, я прямо-таки окаменел от ужаса. Вот уж не ожидал так не ожидал! Хоть один предатель и оказался для меня полностью незнакомым. А вот остальные двое! Но не верить Рексу смысла не было. И он сразу почувствовал мою растерянность.

— Конечно, двоих ты бы сам заподозрил в последнюю очередь.

Пришлось выкручиваться:

— Да я просто задумался, верить ли вам. Уж слишком вы легко их вычислили. А вдруг там еще полно таких? Или еще где повыше? Командира дивизиона проверили?

— Чист, как роса! Хоть я тебя и понимаю, уж как ты его недолюбливаешь…

— Может, хватит многозначительно намекать на неизвестные мне обстоятельства? — вспылил я. — То я тех знаю, то тех недолюбливаю! Вы явно меня не за того принимаете!

— Думаешь? Или надеешься? — стал ехидничать Энгор Бофке. — Ты ведь знаешь, какое мне дали прозвище? И от меня еще никто не уходил…

— Ну так договаривайте свои измышления до конца!

— Еще не время. Вдруг спугну тебя и ты наломаешь дров.

— М-да? Считайте, что уже вспугнули.

— Так что насчет операции?

— В скором времени будем арестовывать одну очень важную персону.

Пробный камень я бросил явно в расчете на реакцию старшего следователя. Ведь пока я даже приблизительно не знал, кто оказался поводом для общения дирижера Барайтиса и принцессы Патрисии. Но Рекс, похоже, был в курсе чего-то страшного. Потому как зашипел на меня, словно змея, а потом еще и закашлялся. Возможно, что специально, пытаясь оттянуть время и продумать ответ. Получилось у него это неубедительно:

— Я ведь тебе говорил: Хайнек вне подозрений.

— Ха! Да Хайнек слишком мелок! — продолжил я нащупывать дно в мутной воде незнания.

Теперь уже голос моего собеседника зазвенел от напряжения:

— Ты о ком?!

— Кхм! Вот видите, вы сами о многом не знаете! А еще хвастаетесь своим прозвищем и бульдожьей хваткой. А значит, ничем на данном этапе помочь не сможете.

— Так ведь ты так ничего конкретно и не спросил! — возмутился Бофке. — Уж не пытаешься ли ты меня, старого воробья, взять на пушку?

— Ничего себе воробышек! Ладно, спрашиваю конкретно. Чтобы проверить ваше желание к сотрудничеству. О чем говорилось на встрече ее высочества с дирижером Барайтисом?

Ответом мне была полная тишина, чуть ли не с минуту. И тут же мне вспомнился момент, когда однажды старший следователь при мне отключил микрофон на крабере и от всей души вывалил горку нецензурных выражений в сторону, не желая при этом травмировать психику собеседника и скрывая свое истинное бешенство. Кажется, сейчас был точно такой же случай. Выплеснутый поток негативных эмоций помог Бофке сосредоточиться и придать своему голосу полную невозмутимость:

— Извини, меня тут отвлекли важным сообщением. Что ты там говорил по поводу какой-то встречи?

— Понятно! Значит, не желаете со мной сотрудничать?

— Да я с удовольствием! Но сейчас совершенно не понимаю сути твоего вопроса.

— Тогда до свидания. Позвоню, когда вы созреете для откровенности!