Торжествующий дух

15-го Июля. Вторник. В 7 ¼ тронулись в путь на богомолье в Саровскую пустынь. Едем с Мамá, Ольгой и Петей[24]. Впереди нас едут Николаша, Петюша, Милица, Стана и Юрий[25].

Дневник Государя Императора Николая Александровича. 1903 г. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Ед. хр. 246.

16-го Июля. Среда. Утром в Москве к нам сели в поезд д. Сергей и Элла.

Там же.

17-го Июля. Четверг. В 6 час. въехали в Саровскую обитель. Ощущалось какое-то особое чувство при входе в Успенский собор и затем в церковь св. Зосимы и Савватия, где мы удостоились при

Там же.

18-го Июля. Пятница. Встали в 5 ½ и пошли к ранней обедне с Мамá. Причастились Св. Христовых Таин. Обедня окончилась в 7 час.

От 9 до 10 ½ час. осматривали церкви и спускались в пещеры под горою. В 11 ¼ пошли в Успенский собор к последней торжественной панихиде по старце Серафиме. В самый жар д. Сергей, Николаша, Петюша, Юрий и я отправились пешком в пустыньки вдоль Саровки, Мама, Аликс и другие поехали в экипажах. Дорога, идущая лесом, замечательно красива. Вернулись домой пешком; народ был трогателен и держался в удивительном порядке. В 6 ½ началась всенощная. Во время крестного хода при изнесении мощей из церкви св. Зосимы и Савватия мы несли гроб на носилках. Впечатление было потрясающее видеть, как народ и в особенности больные, калеки и несчастные относились к крестному ходу. Очень торжественная минута была, когда началось прославление и затем прикладывание к мощам. Ушли из собора после этого, простояв три часа за всенощной. […]

Там же.

19-го Июля. Суббота. Встали в 7 ½ и через час пошли к Мама и затем к обедне, которая длилась вместе с молебном с 9 час. до 12 ½ час. Так же умилителен, как вчера, был крестный ход с гробом, но с открытыми мощами; подъем духа громадный и от торжественности события, и от поразительного настроения народа. […] В 7 ½ обедали у Мама.

Затем по 2 и по 3 пошли к источнику, где с особым чувством выкупались из-под крана студеной воды. Вернулись благополучно, никто в темноте не узнавал. Слыхали о многих исцелениях сегодня и вчера. В Соборе во время обнесения св. мощей вокруг алтаря случилось также одно. Дивен Бог во святых Его. Велика неизреченная милость Его дорогой России, невыразимо утешительна очевидность нового проявления благодати Господней ко всем нам.

На Тя, Господи, уповахом, да не постыдимся во веки. Аминь![26]

Там же.

20-го Июля. Воскресение. В 8 час. вышли из своего дома и пошли к молебну в Успенский собор, где приложились к мощам Святого Серафима. С грустью покинули Саровскую пустынь и отправились в городок, где построены бараки для богомольцев. В часовне еписк. Иннокентий отслужил краткий молебен, и мы поехали дальше лесом. Погода была жаркая, и дул сильнейший попутный ветер, гнавший пыль с поля. В 10 ½ приехали в Дивеевский женский монастырь. В домовой церкви настоятельницы матери Марии отслушали обедню. Затем все сели завтракать, а Аликс и я отправились к Прасковье Ивановне (блаженной). Любопытное было свидание с нею. Затем мы оба поели, а Мама с другими посетили ее. Осмотрели церковь Преображения, где сохраняются вещи св. Серафима, его келию, типографию и живописную школу сестер. В 3 часа собрались в дальнейший путь. Жара была сильная. Ехали отлично и в 7 ч. ровно прибыли в Арзамас, сели в поезд и поехали обратно.

Там же.

Монахиня Дивеевской пустыни матушка Серафима (Булгакова, 1903–1991) писала о прибытии Государя в Дивеево 20 июля 1903 г.: «[…] поехали к Елене Ивановне Мотовиловой (†1910. — Сост.). Государю было известно, что она хранила переданное ей Н. А. Мотовиловым (1808–1879, «служка» прославляемого святого. — Сост.) письмо, написанное преподобным Серафимом и адресованное Государю Императору Николаю II. Это письмо преподобный Серафим написал, запечатал мягким хлебом, передал Николаю Александровичу Мотовилову со словами:

— Ты не доживешь, а жена твоя доживет, когда в Дивеево приедет вся Царская Фамилия и Царь придет к ней. Пусть она Ему передаст […]. Рассказывала Наталья Леонидовна Чичагова, дочь владыки Серафима Чичагова, написавшего «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» (М., 1896. — Сост.), что Государь принял письмо, с благоговением положил его в грудной карман, сказав, что будет читать письмо после. […] Когда Государь прочитал письмо, уже вернувшись в игуменский корпус, Он горько заплакал. Придворные утешали Его, говоря, что хотя батюшка Серафим и святой, но может ошибаться, но Государь плакал безутешно. Содержание письма осталось никому не известно».

Протоиерей Стефан Ляшевский (†1986), из рукописной «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» (ч.2, 1903–1927), составленной по благо словению митрополита Серафима (Чичагова, 1856–1937), написанной в 1978-м: