Тоска(СИ)

- И как прекрасно, что вы говорите по-итальянски! Тут и с английским-то плохо! Мы к вам обязательно придем завтра!

И все в таком ключе.

Как-то раз в интернете был гневный отзыв о "Бомарше": "Уделяют иностранцам больше внимания! Что за несправедливость?"

На что коллега Сергея Кирилл резонно заметил, что это не несправедливость, а холодный расчет: дорогим иностранцам традиционно включают в счет десятипроцентную надбавку. А те ещё по доброте душевной сверху оставляют.

А вот у соотечественников плохо с ресторанной культурой.

Самый главный прикол - это, конечно, выпендрёж с вином.

Сколько раз Сергей слышал:

- Нина! Бери аргентинское красное! Аргентинские - это значит они сухие, я знаю, я пробовала!

Как-то раз Сергей по запаре принял заказ на бокал вина, которое закончилось. Налил, что попало. Вынес гостю. Тот попробовал и сказал: "О! Да! Чувствуется Франция!". А вино было из пакета для глинтвейна. Запара все ж.

Или вот такая неосведомленность:

- Ой! У вас вино с винтовой пробкой? Ну нет, не надо нам, это значит дешевое, плохое.

И ничего, что половина производителей престижных виноделен перешла на более надежный, пусть и дешевый винтовой способ закупоривания.

Вообще, двухгодичная работа с массой людей позволила Сергею с ходу определять, кто заходит в ресторан.

Например, определенный вид девушек назывался "капучиноцезарь".

Знаете почему? Это самый стандартный заказ любой пустышки.

То есть, дорогие читательницы, не принимайте на свой счет.

Но статистика, как хорошо теперь знает Сергей, неумолима. И вот согласно ей подавляющее большинство пустышек потеребит меню с пять минут и закажет именно капучино и цезарь с курицей. В редких случаях - с креветками.

Но это не значит, что все, кто делает такой заказ, пустышки, нет-нет. Просто с фантазией бедновато.

Есть также типичные зрители. Такие зайдут, как будто в картинную галерею, поглядят вокруг и так неопределенно возьмут меню, и станут его разглядывать, стоя в пол-оборота к выходу, что все ясно - сейчас закроют и уйдут. И качают головой, закрывают и уходят. И это забавно - сказывается человеческое желание не казаться глупым - ну раз зашли, надо и меню посмотреть. Хотя уже внутренне решили, что оставаться не будут.

Есть также туалетники. Вы, быть может, не знаете, но между заведениями существует негласное, а может быть даже регламентированное правило, что приличных людей в туалет пускают без вопросов. Это естественная потребность, в этом нет ничего постыдного, и конечно же денег за это не берут. Однако, люди, заходящие с перекошенным видом, сконфуженно выдающие: "Простите, а у вас есть туалет?" - это что-то.

Этот вопрос вообще занимает первую строчку в списке абсурдных.

"Нет! Мы приличный ресторан и туалета у нас нет. Идите на улицу, там в двадцати метрах общественный!" - так и подмывало каждый раз ответить Сергею.

Работа в общепите вообще делает циничным.

Жизнь - это не коробка шоколадных конфет. Это пачка чертовых сухарей с чесноком.

Поразительно, сколькими способами человек может попросить счет.

Показать ладошками книжку. Или нарисовать прямоугольник в воздухе. Сложить ладонь щепотью и потереть пальцами. Или расписаться над головой. Это невербально. А вербально - от вежливого: "Расчитайте нас, пожалуйста", до громогласного: "СЧЁ-О-О-ОТ!".

Через два года Сергею надоело. Рутина заела. Хотя Зинаида Степановна сыном была довольна, но тому было уже в печенках. Как у мамы в магазине. Здравствуйте-меню-заказ-вынес-расчет-здравствуйте-здравствуйте-здравствуйте-меню-меню-меню.

Призвания в общепите ну никак не найти, даже если очень постараться.

А Сергей сознательно и без терзался именно поиском призвания.

Общепит - это пропасть.

Это затягивает.

Выбрался он из неё внезапно. И упал в другую.

Но пока в подсобку.

Ну-ка, все в подсобку!

Глава 7

- Тоска! Эй, Тоска! Отвечай!

- Кто там?

- Значит, сидишь, не убежал! Ирод!

- Кто это? Где Гена?

- Гена твой отстранен! Хорош сторож!

- Да кто это, черт возьми? Елена Анатольевна, вы?

- Он ещё спрашивает! Убийца! Да как ты рот смеешь открывать!

- Елена Анатольевна, я...

- Урод! Да как у тебя рука только на Антона Павловича поднялась! Да за что ты нашего милого бухгалтера так?

- Елена Анатольевна...

- Молчи! Молчи, несчастный! Уж как я Струхнюка любила! Все любили! А ты! Ненавидел ты его, значит! Месть это! Вот что! Мстишь! Хладнокровный убийца! Если бы не Женечка, милая наша, уж ты бы и вышел сухим! Да за что же мстишь, мразь ты этакая? Зарплату не додал? Да Антон Павлович, светлая память ему, великий человек! Был! Святой! Да он, можно сказать...

- Заткнитесь.

- Ч-что? Ах ты!.. Да я бы тебя сама сейчас задушила голыми руками!

- Елена Анатольевна, у меня пистолет в руках. Я вас на голос застрелю. Через дверь. Авось пробьет.

- Вот ты себя с потрохами и выдал! А как соловьем разливался: "не я это, мол, не я, подставили, кругом враги, зло замыслили, а я аки агнец божий чист"!

- Я никого не убивал, если вам интересно. И поверьте, никакой радости находиться в одном помещении с трупом не испытываю.