Тоскана, нарисованная вином

Пришел заспанный и взлохмаченный Массимо, и сидящие за столом мужчины взялись над ним подтрунивать. Но парень, видно, не до конца проснулся, потому только рассеянно улыбался в ответ на их подколки и отхлебывал кофе. Лишь Кристи тихо спросила у него, все ли нормально. Он кивнул матери в знак положительного ответа и продолжил пить кофе. Мужчины оставили его в покое и принялись болтать о погоде, а потом о задачах на сегодняшний день. Я воспользовался случаем и уточнил, какое задание приготовлено для меня.

Доменико обратил на меня свой взор, и я уловил со всей очевидностью, что он сомневается в моих способностях. Это раззадорило меня еще сильнее: уж я ему покажу, что умею собирать фрукты не хуже их всех.

– Нам сегодня нужно собрать все абрикосы. Механизм прост: берешь абрикос и круговыми движениями пытаешься оторвать от ветки. Сейчас все абрикосы созревшие и отделяются достаточно легко. Но если вдруг тебе попадутся упрямые, продолжай настойчиво крутить плод, а не ломать ветки. Потом нежно клади в ящик, не кидая. Те, что выпадут и побьются, складывай отдельно, но… постарайся, чтобы их было поменьше.

Все это он говорил таким снисходительным тоном, что я с трудом подавил желание показать ему язык.

– А лестница прилагается для особо высоко забравшихся? – уточнил я насмешливо.

– Да, но береги себя и дерево. Абрикос – растение хрупкое, на ветвях особо не повиснешь, чтобы не упасть.

Я и не думал падать. Покалечить себя никак не входило в мою отпускную программу.

– Как освободишься, приходи ко мне на виноградники, – сказал Фабрицио. Кстати, он у меня вообще вызывал только положительные эмоции. Он очень уважительно и дружелюбно общался со всеми без исключения и прямо располагал к себе, а подпрыгивающая бородка дарила улыбку.

– Непременно, спасибо! – пообещал я.

– Армандо, пойдем с нами за лестницами! – позвал меня один из работников, и я с наигранной готовностью пружинящей походкой направился за ними следом.

В стороне от большого дома стояли хозяйственные помещения. Почему-то я ожидал увидеть там коров и овец в загонах, ждущих дойки либо чистки. Но помещения эти оказались своего рода техническими складами, где стояли различные инструменты, небольшие трактора (вероятно, для покоса травы или вспахивания земли), какие-то склянки, всевозможные ящики и сосуды – короче говоря, все, что только может понадобиться для работ в саду.

Что касается домашних животных, то их тут не было. Я встретил лишь элегантного петуха, который с чувством собственного достоинства расхаживал по двору, как император по владениям, да десяток кудахтающих куриц, свитой его сопровождающих. Видимо, этих птиц держали для личных нужд: чтобы яйца не покупать.

Нас догнал Массимо, и, по сути, он взял надо мной шефство. Наверное, это отец его подослал: помочь самонадеянному миланцу. Но я этому даже порадовался: мне хотелось поболтать с ним и расспросить о его жизни. Раз он пишет, пусть и только рекламные тексты, значит, в какой-то степени мы с ним родственные души и вполне можем найти общий язык. Подхватив сразу две лестницы, мы потащили их в абрикосовый сад.

Какой же невероятный аромат здесь стоял! У меня слюнки потекли. А какие сочные и аппетитные румяные абрикосы висели на освещенных солнцем ветках! «Надеюсь, собирая урожай, я имею право отправить себе в рот парочку абрикосов?» – усмехнулся я, оценивая масштабы работы. Для начала надо было собрать все, что висело внизу, а это уже немало.

– Армандо, – тихо позвал меня Массимо. – Ты ведь писатель?

Я чуть лестницу не уронил.

– С чего ты взял? – ненатурально удивился я.

– Отец сказал, ты в издательстве работаешь. А мне твое лицо кажется знакомым, только я никак не пойму, где видел тебя.

У меня ладони вспотели. Я совершенно не хотел, чтобы вся Тоскана узнала, что сюда приехал погостить сам Армандо Фискетти. Я искал тут уединения, а не встречи с поклонниками. И потом, я не хотел получать насмешки от Доменико.

– Твой отец недолюбливает писателей, эх? – изрек я совершенно не по теме.

– Не сказал бы. Великих и древних он уважает, – с нотками горечи ответил Массимо.

– А современных?

– А современные, по его мнению, чушь пишут, – невесело хмыкнул он, опуская на землю лестницы. – Особенно все эти фантасты.

Я усилием воли сдержал мускулы на лице, чтобы они не сильно перекосились. Это было непросто, потому я отвернулся и потянулся за близвисящим абрикосом. Не успел я его коснуться, как он оторвался и выскользнул у меня из рук. Битые и мятые абрикосы нужно было класть отдельно, я помнил. И их не должно быть много. Чтобы уменьшить их количество, я решил сразу же отправить упавший плод себе в рот.

– А ты как относишься к современным писателям? – прощупывал я почву, пережевывая абрикос и протягивая руку к следующему.

– Очень уважительно! Мой самый любимый – Армандо Фискетти, не читал?

Абрикос пошел не в то горло, и я неистово закашлялся. Массимо тут же подскочил ко мне, готовый самозабвенно броситься на спасение моей жизни. Он с силой постучал мне по спине, пока я, наконец, не вдохнул полной грудью. У меня аж слезы на глазах выступили.