Тоскана, нарисованная вином

– Не задирай голову, когда рот полон, – поучительно сказал Массимо.

Я только кивнул в ответ, все еще не в силах говорить.

Porca sedile... Как это прекрасно, что я его любимый писатель! Только если он меня узнает, вся моя маскировка пойдет насмарку. Да еще Доменико уличит во лжи. Я начал судорожно прикидывать, где вообще он мог меня видеть? Печатать свое фото в книге, как это часто бывает, я отказался. Я сразу поставил редактора перед фактом, что не намерен раскрывать свое настоящее имя, свое лицо и выступать перед публикой. Не потому что я был замкнутым или стеснительным, а потому что когда вышел мой первый роман, я ходил на презентацию, давал интервью, а поскольку книга неплохо расходилась, меня стали узнавать в Милане, и я потерял покой. Полгода такой жизни, когда журналисты и прочие вездесущие деятели совали нос в мой мир, лишили меня вдохновения, и я провалил второй проект. Плюс в тот период из-за всего этого случилась пара неприятных историй, и я сказал себе: баста. Еще полгода я убил на то, чтобы удалить из общественного мира свои следы: фотографии, разные сведения о себе. Тогда я и псевдоним сменил, а писатель Армандо Мармуджи канул в лета с одной-единственной книгой в жанре фэнтези.

Мадонна, неужели он где-то видел меня, когда вышла первая книга?! Это было лет десять назад или чуть меньше. Изменился ли я с тех пор? Да! Раньше я гладко брил свой подбородок и носил длинную дурацкую прическу, прилизанную на один бок. Теперь я ношу небольшую бороду и взъерошенные волосы. Я с любовью погладил свой колючий подбородок и решил отрастить бороду подлиннее.

– У тебя хороший вкус, – изрек я. – Армандо Фискетти – великолепный фантаст, – с чувством сделал я себе комплимент.

– Значит, ты тоже читал? – воодушевленно спросил Массимо, а потом начал с энтузиазмом делиться со мной впечатлениями. Он говорил, ловко срывая оранжевые абрикосы и аккуратно складывая их в коробку, а я улыбался, как придурковатый, и млел. От волнения и удовольствия у меня даже руки начали дрожать. И от этого абрикосы то и дело выскальзывали из моих пальцев. Чертовщина! Я еще и положил их, поднятые с земли, в ящик с хорошими! Весь мой экстаз, в который я впал от восторженных отзывов Массимо, моментально испарился, а я принялся ощупывать абрикосы в надежде распознать те, что побитые.

– Зачем ты их перебираешь? – поинтересовался Массимо с искренним изумлением.

– Мммм… Эхм… Я по ошибке положил сюда абрикос, упавший на землю, – сознался я, умолчав, что он был не один.

– Один – не страшно! Тем более эти сразу будем перерабатывать.

За каким дьяволом тогда Доменико так строго наказал их не смешивать?!

– А ты что пишешь? – прервал мои гневные размышления Массимо.

– Я? Я много редактирую! – пришла мне в голову блестящая идея. Отчасти это было правдой: я свои тексты много раз редактировал. – А ты не пишешь?

Массимо пронзительно посмотрел на меня, потом резко отвернулся. Какая дивная реакция…

– Нет, не пишу, – буркнул он и продолжил собирать абрикосы, перейдя к соседнему дереву. Было такое ощущение, что он захлопнул перед моим носом дверь.

Я тоже продолжил собирать урожай, раздумывая над поведением Массимо. После пары минут размышлений я пришел к выводу, что, скорее всего, он как раз пишет, но в стол, чтобы папа случайно не узнал. Либо издается, как я: под псевдонимом, хотя это мне казалось маловероятным.

Через некоторое время  я пришел к выводу, что лазить по деревьям и собирать фрукты, чтобы тут же отправить их в рот, а, наевшись, пойти по своим делам, – это совсем не то же самое, что собирать абрикосы в промышленных масштабах. С меня сошло семь потов, ибо солнце нещадно припекало, и даже в тени жара стояла невыносимая, у меня начало ломить спину и руки, а глаза щипали от того, что в них постоянно что-то сыпалось с веток. Я даже перестал наслаждаться сладким ароматом фруктов и звонкой перекличкой маленьких птиц, снующих с ветки на ветку. Но признавать свою слабость я, разумеется, не собирался.

Сжав волю в кулак, я продолжил тянуться за абрикосами, но вскоре мне пришла в голову опрометчивая идея: сменить способ сбора урожая. Я взял лестницу и прислонил ее к стволу, а потом резво вскарабкался наверх. Дерево угрожающе закачалось, нарушая мое равновесие, но я не испугался. Забравшись почти на самый верх лестницы, я, уже наловчившись, быстро сорвал несколько плодов. Куда я их собирался класть – неизвестно даже мне. Обругав себя за недальновидность, я полез вниз, держась одной рукой за ветку. В этот момент что-то пошло не так: раздался треск, и лестница начала уходить из-под моих ног. Инстинкт самосохранения подсказал мне, что если абрикосы рухнут с такой высоты, то им будет не так больно, как мне. Я тут же разжал руку, абрикосы посыпались на землю, а я второй рукой вцепился в ветку и повис на ней, раскачиваясь, будто выстиранные трусы на ветру.

Глава 8

– Армандо! – раздался снизу встревоженный голос Массимо. – Держись, я уже бегу, сейчас лестницу подниму!