Тосканский фьюжн

Осталась одна деталь… Он никак не мог вспомнить… Вито вчера сказал что-то важное. Но это важное ускользало.

Он услышал шум в гостиной. Кто-то уже проснулся.

Роза сегодня не придет, Вито отпустил ее. В холодильнике полно еды, так что они справятся и без домработницы.

Антон умылся, оделся и спустился в гостиную. Одновременно вышел из своей комнаты и Вито.

Внизу сидел Луиджи. Он пил чай и читал газету.

– Папа, ты с возрастом не меняешь привычек. Давно не спишь?

– Ты же знаешь, я уже шестьдесят лет встаю в шесть утра. И ничто не может изменить эти правила. Газета вот только у тебя вчерашняя.

– Так есть интернет.

– Хочу газету. Местную.

– Давай я сбегаю к Тито, у него в это время уже есть свежие газеты.

– Не надо. Я сам пройдусь.

– Как скажешь. Бар уже открылся. В семь.

– Тогда я пойду.

– Сначала надо померить давление.

– Я уже мерил. Сто сорок на сто. Как у космонавта. Пойду, пока не жарко. А вы завтракайте.

– Хорошо, папа.

– Вечером отвезешь меня домой.

– Тебе здесь плохо?

– Ты же знаешь, у меня привычки. Мне удобнее оставаться дома. Сегодня поедем к Джулии, а завтра к маме. Отвезешь меня к ней? Не хочу садиться за руль еще пару дней.

– Да, папа. Отвезу.

Вито не планировал ехать завтра к матери – слишком много дел. Но не хотелось отказывать отцу.

– Марко уже побежал. У него свои привычки – бег трусцой, – старик, наконец, улыбнулся, голос стал мягче, – хоть внук пошел в меня – встает рано.

– Так его нет?

– Я же говорю, уже убежал. Он позавтракал (мы тут сами похозяйничали). Нацепил наушники и побежал. И я пойду. За газетой.

Луиджи ушел. Антон разогрел кофе и вытащил много всяких вкусностей из холодильника. Какое-то время они молчали, а потом разом заговорили. И от этого одновременно совершенного действия оба засмеялись.

– Мы с тобой одинаково мыслим.

– Угу, – ответил Антон, жуя булочку с заварным кремом, – божественно вкусно. Я одной не ограничусь.

– Да ешь сколько хочешь.

– Я за два дня растолстел.

– Не придумывай.

– Ага, ремень с утра на одну дырочку дальше пришлось застегнуть.

И снова, глядя друг на друга, вместе захохотали. Сначала разговор шел ни о чем, как будто ничего вчера не произошло. О «деле» первым начал говорить Вито.

– Какие у тебя сегодня планы, Антонио? Ты поедешь в университет? Или в лес, к гробнице?

– Вито, мне не дает покоя смерть твоей тетушки. Вряд ли я сегодня поеду в Сиену. Я бы хотел кое в чем разобраться. Или ты уже передумал проводить собственное расследование?

– Наоборот. Я хотел просить тебя заняться именно этим. Я поручу своим сотрудникам собрать все сведения о посторонних, которые находились вчера в доме. А ты, пожалуйста, присмотрись к моим родным. Сегодня в четыре часа придет нотариус. Тебя на оглашение завещания, конечно, не пустят. Такие правила. Но если мы приедем раньше, ты сможешь пообщаться со всеми родственниками. Мои кузины и их семьи остались там.

– А Клаудиа?

– Нет, Клаудиа не является прямым наследником.

– Но ты ведь там будешь?

– Не знаю. То есть я поеду в дом к Джулии, но могу ли я присутствовать при оглашении завещания, должен сказать мэтр Гвидиче. По традиции так быстро все не делается. Но так как случай неординарный, полиция форсирует события.

– А как случилось, что родительский дом достался Джулии, а не твоей маме?

– Он не достался Джулии. Он принадлежит им обеим.

– Не понял.

– После смерти бабушки и деда дочери должны были поместье продать. Но так как мы все к этому дому привыкли, любили его и продавать не хотели, то на семейном совете было принято решение оставить дом в собственности обеих сестер, как и положено по праву наследования.

– То есть этот дом такой же твой и Клаудии, как и твоих кузин?

– Да. После смерти обеих сестер дом переходит в наше общее владение. В принципе, все документы уже оформлены. У Джулии было право пользования домом до конца своих дней. И только. У нас с Клаудией есть свои комнаты, как ты заметил. В последнее время мы редко приезжали в это поместье. У всех семьи, дети, дом, работа. Софи бывала у матери часто, а Орсина так, вообще, жила там постоянно.

– Значит, теперь вы можете продать этот дом?

– После смерти моей мамы. Но если юридически оформить ее недееспособность, то продать можно и раньше. Сложностей здесь не будет, как ты понимаешь. Думаю, дом мы продадим. Хотя для такого решения нужно согласие всех четверых: мое, Клаудии, Софи и Орсины.

– А сколько стоит этот дом?

– Это родовое поместье.

– То есть дорого?

– Миллиона четыре. Может, немного дороже.

– Значит, каждый из вас получит по миллиону?

– Нет. Есть еще налог. Он в Италии существенный. То есть вырученная сумма облагается налогом и уже затем делится на четверых. В принципе, налог на наследство уже выплачен Джулией и мамой. Но все равно мы должны будем заплатить пошлину государству. Антонио, это сложно объяснить. Нужно жить в Италии, чтобы разобраться в законах.

– А ты нуждаешься в этих деньгах?

– Я достаточно обеспеченный человек, Антонио. Для тебя это большая сумма. Но для меня семьсот-восемьсот тысяч не повлияют на мою жизнь. И миллион не повлияет.

– Кто из вас больше всех нуждается в деньгах?