Тот еще космонавт!

Женька деловито обезвредил запасной парашют и уже определял свое движение относительно земли, как вдруг в непосредственной близости услышал сначала матерные частушки, а потом увидел и захмелевшего от счастья Саню. Метил он прямо в купол Женьки. Дебил!

– Саня, вправо, бери вправо! – Женька орал что есть мочи, налегая всеми силами на свои левые стропы. Влетит же, и свалимся вместе кубарем. Какой же все-таки дебил! – Саня, резче давай, вали вправо, резче!

Каким-то чудом столкновения удалось избежать, буквально метр разделял парней от катастрофы, неистовые похабные песни сменились гробовым молчанием.

– Орлы! Как вы? – Брат Никодим, болтаясь, как не нужный никому мешок с гнилой картошкой, чуть ниже и левее, пытался развернуться по ветру. – Скоро земля, нужно успеть подготовиться к приземлению. Несет изрядно, по-видимому, ветер все же усилился.

– Нормально! – Тоже оценив сложившуюся обстановку, Женька напряженно думал о другом. Он никак не мог натянуть под зад перемычку сиденья подвесной системы парашюта. Область паха, стянутая лямками, болела уже по-настоящему. Пальцы в перчатках задубели, морозец на высоте нехило пробирал сквозь унты и летную форму.

«Быстрее бы приземлиться, а то останусь без причиндалов, никому не нужен герой без мужского достоинства, разве что правительству, им и такой сойдет, чтобы тешить свое самолюбие и значимость. На фига затягивался, знал бы, что выйдет так, оставил бы ремни ослабленными. Эх! И спиной лечу, нужно разворачиваться, и как можно скорее! Быстрее, урод, поторапливайся! Быстрее!» Сугроб снега нежно принял тело измученного Женьки, нижние стропы удалось вытянуть непослушными руками почти до кромки купола. Пальцы потеряли всякую чувствительность. «Без яиц и пальцев! Зашибись! Получил удовольствие! Красавчег! Поднимайся, чего разлегся, не на пляже. Нужно отстегнуть подвеску, может, хоть что-то сохраню целым. Как любят высказываться врачи, помощь, оказанная пострадавшему своевременно, лишь отодвигает чуть дальше фатальный исход…» Пальцы появились, зашевелились. Так, уложить парашют в сумку, где она? На месте, вывалилась из-под запаски.

– Женька! Помогай!

Рядом разыгрывалась трагедия с элементами уличного шапито. Саня, распластавшийся на снежном поле, лежа на животе, подмяв под себя запаску и влекомый наполнившимся от нестихающего ветра парашютом, периодически заныривал с головой в снег, отчего напоминал беременную самку дельфина. Летел, не разбирая дороги, на всех парусах к видневшемуся вдалеке лесу, оставляя за собой проторенную телом борозду. Женька бросил свое занятие по собиранию парашюта и понесся сломя голову к другу. Необходимо было успеть встать на пути этого распластанного заезжего бременского музыканта, так вычурно владеющего народным фольклором. Сколько же у него в запасе этих частушек? И почему сейчас не поет?

Проваливаясь по пояс, прилагая недюжинные усилия, Женька самоотверженно прорывался наперерез, скрадывая расстояние до Сани, но силы покидали, уходили в стылую землицу, уснувшую под спудом белого одеяния, каждый шаг или скок давался все тяжелее и тяжелее. Вот и Санин купол мимо проехал, увеличивая скорость от нахлынувшего некстати порыва ветра. Нет, не достать! Далеко! Бедный Саня, выныривая из снежной пелены, уже в который раз бросался только обрывочными непонятными фразами. И все-таки, сделав восхитительное танцевальное па, Саня затормозил…

У входа в пункт общественного питания, мило беседуя с водителем пазика, стояла раскрасневшаяся на морозе Ольга Павловна. Саня невольно приревновал ее к Носатому, попросив шофера «буханки» тормознуть напротив открытой дверцы автобуса.

– Ольга Павловна! Здравствуйте! Марс живой и в полном здравии. Как съездили? – Он не сводил глаз с водителя пазика, строго и с укором осматривая его комплекцию. – Отдать получится только после обеда, нам нельзя передвигаться по городку без сопровождения.

– Знаю, Александр Валерьевич, и вам здрасте! Вы кушайте, не торопитесь, я подожду! – Ольга Павловна, в тоненьком, ладно облегающем пальто, повязанном бирюзовым шарфиком, засмеялась и показалась еще прекраснее. Смущенно поправила челку, смахнула пролетающие снежинки.

– Может, с нами отобедаете? – Саня нехотя принял вежливый отказ и догнал собратьев у столовой.

Водитель автобуса ему определенно не нравился. Вот так улетишь черт знает куда, мир спасать, вернешься, а эти уже и с бабой твоей в одной постели, и в домашних трико разгуливают по квартире и из свадебного сервиза, подаренного твоими родителями, грязными пальцами вылавливают самые жирные куски. В морду бы дать! Нельзя! Ну, даст бог, поквитаемся, когда вернусь!