Тот еще подарочек

Кстати, комната выглядит сказочно, даже лучше, чем днем… На сосне переливаются разноцветные гирлянды и мерцают елочные игрушки. Да и коллекционные свечи, надо сказать, атмосферу создают эксклюзивную. Немного жалко трудов этой горе-коллекционерши, но я действительно не подумал, что она может так расстроиться из-за свечек. Зато невольная провокация удалась на славу — после конфликтов секс всегда улетный. Подхожу к окну и открываю до сих пор занавешенные шторы и занавески. Офигеть — за стеклом все белым-бело от снега: деревья, кусты, скамейки, беседки, припаркованные автомобили, крыши построек утопают под пушистыми снежными шубами, все дороги замело так, что не пройти, не проехать, а снегопад, похоже, и не думает прекращаться. В глазах мельтешит от белого шума, который в некоторых местах перечеркивают замершие в торжественном великолепии ветви деревьев, словно нарисованные мелом на тонированной бумаге и обсыпанные сверкающей пылью блесток. Выстроившиеся в ряд вдоль улицы фонари с ртутными лампами сияют таинственным голубым светом, как рампа, подсвечивающая какую-то сказочную сцену. Улыбнулся этому волшебному зимнему пейзажу и сладко потянул порядком уставшие мышцы. Сердце только-только вернулось к привычному спокойному ритму. Пожалуй, оставлю занавески открытыми, чтобы зима добавила нашей романтической атмосфере еще несколько ярких штрихов.

Осматриваюсь по сторонам и думаю, чего же еще не хватает. Журнальный столик у дивана накрыт к ужину, остается только достать из холодильника Mondoro Asti и поместить в ведерко со льдом. Пожалуй, покрывало на постели нам не понадобится. Срываю его прочь и бросаю на кресло, а сам перемещаюсь на диван с пультом в руке. Все-таки, если девушка закрылась в ванной, это надолго. Однако, не проходит и двадцати минут, как моя богиня вновь появляется на сцене. Она мягко ступает босыми ногами по пушистому ковру, останавливается напротив дивана и сцепляет на груди руки. Строит из себя невозмутимую роковую красотку, но я прекрасно вижу, что она в замешательстве и взволнована, в особенности из-за моей наготы. Ее шикарные медовые волосы распущены и явно вымыты, и я с удивлением замечаю, что от воды ранее прямые пряди, лишь слегка закрученные в крупные локоны на концах, теперь вьются мелкими кудряшками по всей длине. С такой миленькой кудрявой головкой она стала еще соблазнительнее и очаровательнее. Из одежды на ней только махровый халатик, правда, такой коротенький, что, кажется, при любом неловком движении моему взору откроются очень лакомые участки ее тела. Безумно хочется развязать ее поясок, раздвинуть в стороны полы халатика и насладиться порочной наготой этой обольстительной рыжей кошечки.

— С кудряшками тебе намного лучше, — замечаю я, не переставая пожирать ее глазами и видя, что смущаю ее еще больше.

— Кажется, ты что-то говорил об ужине? — спешит сменить тему она и принимает очень строгий вид. — Я с утра ничего не ела, если честно.

— Все готово. Даже разогрел все в микроволновке, — пожимаю плечами я, встаю с дивана, пересаживаюсь на кресло, в торец нашего праздничного стола, и указываю ей на кресло прямо напротив. Вижу, что моя фамильярность и самоуправство в ее доме ее раздражают, она недовольно поджимает губки, но все же присаживается там, где я предложил, целомудренно сомкнув ножки и опираясь локтями о колени.

— Может, все же оденешься? — не выдерживает она наконец.

— А я бы предпочел, чтобы ты разделась, — со всей серьезностью заявляю я и с удовольствием для себя отмечаю, что она начинает нервничать.

— Да хотя бы прикройся. Такой вид неуместен за столом.

Вот зануда…

— Ну… и чем же мне прикрыться, по-твоему? — скептически приподнимаю бровь я.

— У тебя, вроде, была одежда… Ты же не голым сюда пришел…

Весь ее вид воплощает холодность и высокомерие. Как же хочется ее обломать! Только вот пока не время. Я умею быть терпеливым, когда это требуется.

— Звучит не очень-то вежливо и гостеприимно… — продолжаю издеваться я, и бестия на этот раз вспыхивает.

— Так! — заявляет она ледяным тоном после вздоха, который, видимо, означает крайнюю степень негодования. — Вот тему гостеприимства давай пока что не будем поднимать. Ты и так уже достаточно злоупотребил моим терпением.

— А с терпением у тебя проблемы, как я погляжу… — комментирую я, все-таки вставая с места, чтобы исполнить прихоть своенравной хозяйки.

Ника мечет в мою сторону испепеляющие взгляды, словно молнии. Знаю, от чего ты так сердишься, малышка, — считаешь, что слишком уж быстро отдалась первому встречному, а теперь мучаешься от осознания собственного грехопадения. Ну а как же — богиню ведь нужно завоевывать, а не брать вот так грубо и властно как распутную шлюшку. Только вот придется тебе смириться с тем, что в моих руках ты в любом случае станешь исключительно бесстыдной и развратной.