Тот, кого не люблю

Я ничего не слышу – прохожу мимо собравшихся в зале заседаний людей, иду напролом, не слыша требования судьи остановиться.

– Папочка, прости меня…

Слезы льются из глаз и разъедают кожу. Голос дрожит, сердце больно колотится. Папу закрывают в клетке, но мне удается подойти. Я почти рядом… Так близко, что могу протянуть ему руку и пожать ее. Посмотреть в родные глаза, чтобы увидеть в них свое отражение. Попросить прощение и получить его. Потому что папа тоже взрослый. Теперь, как я. Или я, как он – неважно.

– Зоя Филипповна, займите свое место. Или суд будет вынужден удалить вас из зала, – гремит голос судьи.

– Уважаемый суд, я ходатайствую о предоставлении заключенному Филиппу Шнайдеру права на короткое свидание. Зоя беременна, ее супруг перенес тяжелую операцию. Позвольте родным людям поддержать друг другу в такое трудное время, – умно включается в монолог судьи Либерман. – Пять минут. Мир не сойдет с орбиты, если Зоя и ее мама обнимут отца.

– Пять минут, – металлическим голосом произносит судья и захлопывает папку.

– Объявляется перерыв! – кричит секретарь суда.

Краем глаза вижу, как к нам несется мама. Счастливая, заплаканная, она являет собой совершенно трогательное зрелище.

– Оксана… Зойка моя, Зайчик, – обнимает нас папа.

– Папуль, ты не злишься на меня? Я так виновата, что плохо о тебе думала… А это все Виталий. Надеюсь, сегодня все решится самым лучшим образом.

– Да брось ты, Заяц. Я сам виноват. Вины не отрицаю, отсижу, только положено, вы меня только ждите, девчонки, ладно?

– Будем ждать. Пап, я второго жду. И замуж вышла за отца Мишутки, видишь Роберта – во-он он сидит. Улыбается и на нас смотрит. Мне тебе столько надо всего рассказать. Какие же эти пять минут стремительные.

– Оксаночка моя… Зоенька… Какого вы мне адвоката умного нашли, ишь ты! И я уже почти дважды дед!

– Да, Моисей Лазаревич гений. Он добьется колонии-поселения, вот увидишь.

– Ладно, девчонки, пора по местам, – грустно вздыхает папа.

В зал, в сопровождении охраны, входит Крест…

– Встать! Суд идет! Слушается дело Филиппа Шнайдера…

Успокоенная объятиями папы, я возвращаюсь на место. Кажется, уже и не слушаю никого – сжимаю руку Роберта и терпеливо жду приговора.

Глава 51.

Зоя.

Сердце переполняет надежда на лучшее… Я даже забываю о наших с Робом неурядицах – Кире, отсутствии денег, проблемах со здоровьем… Все кажется ничтожным после того, как я увидела папу… Он в клетке. Живет с десятью такими же мужиками в камере, ест дрянную пищу и спит на твердом матрасе. Но хуже всего, что он не распоряжается своей жизнью. Его лишили самого ценного – свободы, ответственности за себя. Выбора, воли, возможности быть собой и создавать собственное будущее… Разве его ситуация сравнится с нашей? Я завтра же могу выйти на работу или взять в аренду ларек взамен сгоревшего. Начать что-то делать или не делать… А отец вынужден подчиняться чужим приказам и жить по указке…

– Слово предоставляется свидетелю защиты Виталию Крестовскому, – голос судьи вырывает меня из омута тоскливых мыслей.

Крест поднимается с места. Опасливо озирается по сторонам и проходит к трибуне. Его верные псы идут следом, сопровождаемые возмущенным взглядом судьи и его секретаря.

– Виталий Андреевич, вы подтверждаете, что улики, предоставленные следствию, были фальшивыми?

– Подтверждаю, – громко произносит Крест.

Перевожу взгляд на папу, замечая вспыхнувший в его глазах огонек. Неужели, отпустят? Крест признался в подлоге, подставил себя… Не понимаю, для чего он делает это? Играет в запоздалое благородство? Или… Не верю, что Крест способен на такое. Скорее всего, ему предложили сделку со следствием, вот и все.

– То есть вы намеренно увели следствие по ложному следу? Для чего вы так поступили?

– Я влюбился в дочь заключенного Филиппа Шнайдера, – вымученно вздыхает Крест.

Чувствую, как кровь пульсирует в ушах, а щеки заливает румянец. Любил? Меня? Это он что такое сейчас говорит?

– Да. Я хотел быть для нее рыцарем, спасителем, а когда понял, что безразличен девушке, отомстил. Понимаю, сейчас мои слова звучат жалко и глупо… Наверное, в такое трудно поверить? Взрослый состоятельный мужчина и так мелко мстить, но… Тогда я был ослеплен яростью. Зоя Шнайдер обманывала меня, а потом просто призналась в беременности от другого мужчины. Вот так легко… Думала, что я приму эту новость с привычным ей благородством. Но я… Я не мальчик на побегушках и не сопляк, чтобы позволять так поступать с собой.

– Урод… – шипит Роберт сквозь зубы.

– Тише, Роб. Уже все в прошлом.

– Зой, он только сейчас признался в том, о чем ты мне толковала. Мне же он сказал совсем другое… Про беременность и ваши отношения.

– Проехали.

– Нет, не проехали… Я дурак.

– Роберт, мы опять будем в этом копаться? Давай послушаем, что он еще скажет?

– Продолжайте, Виталий Андреевич. Кому вы передали ложную информацию? Какие улики предоставили? – уточняет судья.