Тот, кому за державу обидно

– Вчера я был у него в госпитале. Чувствует он себя неплохо. Ранен в правую руку и правую ногу. К несчастью, задеты кости, и в госпитале он проваляется еще месяца два.

– В руку и ногу? – удивился Дубровин.

– Вот именно, – усмехнулся Сергей Сергеевич. – Явно стреляли в него не для того, чтобы убить. Киллеров, как он объясняет, было двое, в джинсовых костюмах, в бейсболках с длинным козырьком, и лиц ему рассмотреть не удалось, хотя лестница была хорошо освещена. Он поднимался, они спускались навстречу. Он, почувствовав неладное, сунул было руку в карман к пистолету, но тот, что шел впереди, опередил его. Стрелял из пистолета с глушителем. Никто из соседей не слышал, и пока Шулепов сам не дополз до первой двери, не постучал в нее, никто о случившемся не знал. Сосед оказал ему помощь, позвонил в полицию.

– Вот такая картина, – подытожил подполковник. – Но мне показалось, что Шулепов не все рассказал. На вопрос, кого вы подозреваете, помотал головой. Ума, мол, не приложу, кому это я так насолил.

Пока Сергей Сергеевич рассказывал, они неторопливо расхаживали по липовой аллее. Листья на деревьях уже начали желтеть – дождей давно не было, – а некоторые уже слетали на землю.

У выкрашенной зеленой краской скамейки с загнутой спинкой Николай Васильевич остановился.

– Давай-ка посидим и спокойно обмозгуем ситуацию, нарисованную тобой. Тут есть о чем подумать и что предпринять.

– У меня есть кое-какие соображения, – садясь на скамейку, признался Тимошкин.

– Это хорошо, что есть соображения. Выкладывай.

– Без информации, что творится в концерне Чувилова, понятно, к нему не подступиться. Но мы не будем внедрять в его сеть наших сотрудников, постараемся использовать его верных помощников. Точнее, не верных, а тех, кто служит ему по принуждению. У меня есть такой на примете. Он месяца два назад хотел уйти из криминальных структур, заняться бизнесом. Ему дали понять, что выход у него только один – на тот свет. Вот его мы и попытаемся использовать.

– Неплохая задумка, – одобрил Дубровин. – Только надо действовать наверняка, прищучить на чем-то вашего протеже. Разрабатывай, осуществляй план, даю тебе карт-бланш. А теперь пойдем пообедаем, заодно и поужинаем, а то я еще и не завтракал, – пошутил Николай Васильевич.

Они зашли в ближайшее кафе, где выбор блюд был хотя и не густ, но готовили прилично и сравнительно недорого. Заказали по кружке пива, салат из свежих помидоров, пельмени.

Пока официантка ходила к буфету и на кухню, рассматривали посетителей. Их было немного, в основном молодежь; лишь в уголке тихонько о чем-то беседовали старик со старухой. Одетые в строгие светлые костюмы, с интеллигентными лицами, они потягивали кофе и мило, с улыбкой на лице, о чем-то говорили. А молодые парни наливались пивом, громко спорили, стараясь перекричать друг друга. Сидевшие с ними девицы то пытались их унять, то громко хохотали. Все были довольны. Николай Васильевич невольно позавидовал их беззаботности – все им по фигу: и бандитизм в стране, и кризис, и просящие подаяние бомжи у супермаркетов и гостиниц. А ему надо заниматься этим: ловить одних, обучать воинскому ремеслу других, обустраивать третьих. И так ему захотелось ненадолго уехать к Черному морю, окунуться в прохладную воду и лечь прямо на раскаленную гальку, лежать и не думать ни о чем.

Грустно усмехнулся над собой: «Мечты, мечты, где ваша сладость…» Даже если бы сейчас ему предложили отпуск, он никуда не поехал бы, пока не освоился основательно с новой должностью. Тут столько еще проблем и всевозможных загадок.

Они пообедали и, зайдя в управление, чтобы справиться о положении в регионах (срочного и серьезного ничего не было), распрощались. Николай Васильевич отправился в гостиницу, чтобы просмотреть газеты, Сергей Сергеевич – к своему семейству.

Ольга

В номере по заведенному порядку на тумбочке его ожидала стопка газет. Николай Васильевич начал просмотр местных. Раздался телефонный звонок.

– Ты где это пропадаешь? – узнал он голос Олега Павловича. – В гостинице тебя нет, в управлении тоже.

– Только что оттуда, – опроверг сведения генерал. – В нашем царстве-государстве все на должном уровне.

– Знаю. Так и должно быть, иначе зачем я настаивал на твоей кандидатуре. (Николай Васильевич поморщился от напоминания, кому он обязан своим назначением. Олег, чувствовалось, не отошел еще от рыбацких возлияний на берегу озера.) Значит, я звонил в управление чуть раньше тебя. Но суть не в этом. Слушай приказ: ноги в руки, и ко мне. Тут тебя ждет такая уха и такое знакомство!

– Я только что пообедал.

– Никаких разговоров, – повысил голос губернатор. – Я тебя целых два дня не видел, и столько вопросов накопилось. Жду. – И положил трубку.

Ехать к губернатору не хотелось, и приказной тон вовсе не настраивал на веселье. Однако «столько вопросов накопилось» и «ждет такое знакомство» интриговали. Последние доводы склонили в пользу губернатора.

Олег Павлович встретил его в веселом настроении, – уже подвыпил или еще не протрезвел от рыбацкого пленэра, – распахнул объятия, похлопал по плечу и увлек в гостиную.