Тот, кто меня купил

– Трое, – цедит Эдгар сквозь зубы. – Я прогнал её, как смог дар речи обрести. Просто взял и вывел за руку вон. И приказал больше не появляться. Со своими тайнами, детьми, заботами. Пусть разбирается, как хочет.

– А она?

– Сказала, чтобы я подумал.

– Там же, наверное, взрослые дети? – я никак не могу понять, почему люди совершают дикие поступки. Не укладывалось в голове. – Я бы никогда не оставила своего ребёнка. Ни за что!

Это вспышка, эмоции. Он смотрит на меня пристально, не мигая. В глазах его холодный интерес.

– А если бы так сложились обстоятельства? Например, богатый муж, который может дать ребёнку и воспитание получше, и образование покруче?

Я вскакиваю. Не могу совладать с собой.

– Не всё измеряется в деньгах, поверь! И если вдруг… я ни за что от него не откажусь, понял? Я буду любить его так, как никто другой!

– Успокойся, – морозит он арктической холодностью. – К счастью, у нас нет детей. Да и быть не может. Так что эмоции придержи при себе.

Почему он так уверен, что не может? Любые контрацептивы не стопроцентная гарантия. Но спорить и доказывать ему сейчас ничего не хочу. Беспредметный спор. Лучше довести до конца начатый разговор.

– Хорошо, – делаю вид, что успокоилась. Мне почти удаётся произносить слова спокойно. – Так что там с детьми твоей матери? Ты же навёл справки? Как и о биологическом отце?

Эдгар отводит взгляд. Смотрит куда-то в стену.

– Да, конечно. Вся сила – в информации. Там не совсем взрослые дети, Тая. Старшему её сыну девятнадцать, как и тебе. А мальчику и девочке – по десять. Поздние дети. У них – один отец. Недавно он умер. Мать осталась одна. Видимо, ей тяжело тянуть на себе такую обузу. Поэтому она решила пойти по пути наименьшего сопротивления – сбросить свою ответственность на меня. Старший учится в институте. Не здесь. Мать сожгла все мосты. Они жили в другом городе. Недавно переехали сюда. Работы нет. Средства, оставленные покойным мужем, почти на нуле. Вот она и…

Эдгар неопределённо водит в воздухе рукой.

– И ты её выставил.

– Естественно.

– Но на душе у тебя неспокойно.

Он косится на меня. Но не злится.

– Да, моя великая прорицательница. Неспокойно. Уходя, мать сказала, что у неё нет выхода. Старший пусть пробивается как хочет. А меньших она сдаст в интернат.

Он успевает подхватить меня. Потому что ноги вдруг отказываются держать. Я опадаю в его руки, как мешок. В ушах – шум. И стыдно за свою слабость. Но я ничего не могу с собой сделать: темнота прошлого падает плотной завесой.

Мой кошмар наяву. День, когда я осталась одна, никому не нужная. Потому что больше некому было меня любить. Потому что в тот страшный период не нашлось человека, который бы смог меня уберечь и оградить от чужих людей и лиц. Казённого дома, где я вынуждена была жить несколько долгих лет.

Глава 37

Эдгар

Мне впору заламывать руки, как нервной деве. Я опять меряю шагами комнату, но теперь совсем по другому поводу: мой нежный цветок чуть не сломался. И я тому виной. Ведь знал же, что поднимаю очень опасную тему. Но не думал, что она настолько впечатлительная. Да что я вообще знаю о ней, кроме сухих фактов? Где мне понять ту глубину, что живёт в ней?

– Ну, что там? – тереблю я Георгия Ивановича, а попросту – Жору, как только тот выходит из спальни, где на кровати лежит бледная, уже пришедшая в себя Тая.

– Не волнуйся, жить будет. Долго и счастливо, если повезёт, – он потирает огромные ручищи и хмыкает. Но мне сейчас не до его привычных шуточек.

– Если можно, то поподробнее и без иносказаний. Ты же профессионал.

– Ну, если по существу, – трёт он огромный бицепс в жутких наколках вязью, – то нужно немного беречь. На лицо – мало сна, много эмоций, переутомление. Я уколол успокаивающее. Остальное – после анализов. Давление низкое. Возможно – низкий гемоглобин. Не исключаю беременность на ранней стадии.

– Последнее – вряд ли, – ерошу я пятернёй туда-сюда волосы. – Завтра мы подъедем в клинику. Хочу, чтобы ты её обследовал полностью. Все эти УЗИ и прочее.

– Я бы не был так категоричен по поводу возможной беременности, – снова улыбается Жора. – Ты же не мальчик, и должен понимать, что ни один контрацептив не идеален.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Пусть это будет меньшим из огорчений.

– Я б на твоём месте радовался, – бьёт он меня в плечо, и я пошатываюсь: у Жоры даже шутливый удар – всё равно что гирей приложил.

– Когда нам подъехать?

– С утра. Чтобы не спеша.

– Чёрт. У Таи завтра экзамен, – вспоминаю я. – Давай позже?

– Как скажешь, Эд. В любое время. Вас будут ждать, так что проблем никаких.

Ещё бы. Жорина частная клиника гребёт такие деньжищи, что они могли бы лимузин для клиентов заказывать и почётный эскорт мотоциклистов.

Мы прощаемся – время позднее. И лично Жора приехал лишь по моей просьбе. Это привилегия самых-самых. Я вхожу в их число, потому что мы ещё и дружим с давних лет. Жора, несмотря на свою коммуникабельность, очень замкнут и закрыт для общества. А я вхож в его семью. Хорошо знаю Жориных родителей и жену.

– Как ты? – вхожу в спальню и с тревогой вглядываюсь в бледное Таино лицо. Кажется, она немного напугана.