Тот, кто меня вернул

А теперь я на бандитской даче. В заснеженном пригороде. Наедине с мужчиной по прозвищу АД, который однажды, миллион событий назад, пригвоздил меня к полу одним осязаемым взглядом. Тогда, в лифте он сказал, что я в безопасности. А теперь… Почему он привёз меня в заснеженный посёлок? Чтобы спрятать от Седова?

У меня дачи нет и не было, мы с родителями жили небогато. Всего хватало, но без излишеств. Нам незачем было скрываться за кирпичными заборами в полтора роста высотой. В нашем городке не ожидалось нашествия викингов, да и маньяки типа Седова тоже не водились.

Разложив продукты, АД ушёл за дровами.

— Выбери себе комнату и распакуй вещи, — приказал, оглядываясь.

Забавно, когда тебе приказывают. Я бы накричала на него, но мне лень. Интересно наблюдать за ним, таким незнакомым и непонятным. Таким донельзя уверенным, что он сможет взять мою жизнь под контроль.

Возникает чувство, что моё общество ему в тягость. АД вздыхает после каждой фразы. Выдавливает слова с усилием, как зубную пасту в конце тюбика. Для меня его хмурая компания — тоже не подарок, но, как минимум, хочется разобраться, зачем он приволок меня на дачу. Если собирается закопать в лесу, то не раньше, чем через неделю, уж очень много купили еды.

Я не стала бунтовать, поднялась наверх и выбрала спальню. Их всего три, и сразу ясно, какая из них хозяйская. В ней кровать такого размера, что с неё можно запускать космические корабли. Похоже, АД сбегал с дачи в дикой спешке: простыни и подушки разбросаны по всей спальне, только что на лампе не висят.

Бесшумно прикрыв дверь, я выбрала спальню подальше от его. Бросила на пол мешки с одеждой — вот и устроилась. Распаковываться не собираюсь. Одной рукой складывать вещи — умаешься, да я и не планирую задерживаться на так называемой даче АДа. В АДу, короче.

— Эй! Ты дома?

Женский голос.

Ну вот, началось. Дачные девочки услышали о возвращении классического плохого парня и прибежали за ним охотиться. Сижу тихо, не шуршу мешками, вдруг обойдётся? Девицы залезут прямо к нему в постель и будут тихо лежать, ждать клиента.

Откуда во мне столько злобы?

— Эй! Адик! Ты наверху?

Адик!! С ума сойти можно.

— Я слышала, как ты шуршишь. Не заставляй меня подниматься наверх с ребёнком!

А вот и так называемый соседский ребёнок. Пришёл вместе с мамашей навестить «Адика».

Вздохнув, я вышла к лестнице и остановилась на верхней ступени. Снизу на меня смотрела миловидная женщина с ребёнком на руках. Упитанный, забавный, как раз подходит под шесть месяцев.

— Ой, это ты! — женщина поправила выбившиеся из-под шапки светлые волосы и стряхнула снег с сапог. — Ты — Лера, девушка, которая болеет, да?

Девушка, которая болеет. Ну и прозвище, похуже, чем АД.

— Да.

— Извини, что помешала. Я — Женя. А где АД?

— Вышел за дровами.

— Столько снега намело, что еле дошла. Он бутылочку купил?

— Да.

Нехотя спускаюсь вниз, стараясь не встречаться с женщиной взглядом. Я — девушка, которая болеет, мне всё дозволено. На таких, как я, не смотрят в упор.

— Будь добра, подержи Гришку, пока я сниму дублёнку.

Женя пытается всучить мне малыша, а я в ужасе отступаю. Не удержу одной левой. Не удержу! Нет!

— Нееет… — растягиваю слово, выстреливая истерическими нотками. Спотыкаюсь и плюхаюсь на диван, глядя в голубые детские глаза.

— Не приставай к Лере! — морозный окрик АДа из дверей. Даже ребёнок вздрагивает от гнева в его голосе.

— Я… Да я не знала… не сообразила… — пытается оправдаться Женя, как и я, оглушённая резким вторжением АДа и его криком.

— Всё в порядке, — неловко извиняюсь я. Мне стыдно перед Женей. Ведь я могла нормально сказать, что боюсь не удержать ребёнка одной рукой, а вместо этого меня переклинило. Аж на диван свалилась.

АД бросает на пол охапку дров, скидывает куртку и пытается согреть руки дыханием.

— У Леры болит рука, — говорит чуть мягче и виновато косится на испуганного ребёнка.

— Извини, Лера! — Женя отдаёт мальчика АДу и снимает дублёнку, открывая взгляду приятные округлости, сохранившиеся после родов. — Целый день наедине с Гришкой, аж мозги набекрень. Не соображаю, что говорю. Посижу с вами хоть часок, а то с ребёнком всё «сю-сю» да «хи-хи», и я скоро разучусь говорить по-человечески.

АД смотрит на меня, словно спрашивает разрешения. Он и вправду ненормальный. Дом — его, знакомая — его, я-то тут при чём? Как будто я заставлю их выгнать! С какой стати? Пусть они остаются, а вот я уйду. Мне не до общения.

— Приятно было познакомиться.

Выдавив улыбку, я поднимаюсь наверх.

Какого, спрашивается, чёрта он привёз меня на дачу? Прикопает где-нибудь под сосной, чтобы не мучилась?

За окном — занесённые снегом дома, заборы и глухой лес. Тоже мне, дачи. Мужики собираются на выходных, пьют пиво и меряются высотой забора, вот тебе и дача.

Что я здесь делаю?

Только если… а вдруг Седов действительно задумал очередную месть, и АД решил меня спрятать?