Тот, кто не умеет прощать

— На записи видно, что вы шли по направлению к особняку Павловых, — спокойно продолжал Волков. — Может быть, как вы утверждаете, в коттедж вы не заходили. Однако это не меняет сути дела — вы солгали следствию, заявив, что никуда не отлучались из отеля. А сотрудница фирмы подтвердила эту ложь.

Калачев хмуро глянул на следователя и ничего не ответил.

— Хорошо, оставим это. Пока. — Следователь вздохнул и посмотрел на часы. — Как вы и сами прекрасно понимаете, видеозапись — это не все. Не все, что нам удалось выяснить.

— И что же вам удалось выяснить? — Голос Калачева звучал насмешливо, но напряженная поза выдавала его беспокойство.

— Скажите, Константин Георгиевич, как давно вы были на приеме в клинике «Асклепий»? — вместо ответа поинтересовался Волков.

Услышав этот вопрос, Калачев поднял голову и некоторое время молча смотрел следователю в лицо. По выражению его глаз невозможно было понять, о чем именно он сейчас думает.

— А что мне там делать? — отозвался он наконец. — Я вроде бы не больной. Не был я там ни разу.

Этого и следовало ожидать. Калачев наверняка не солгал, в саму клинику он вполне мог и не приходить, справедливо заметив, что в этом не было необходимости.

— Тем не менее следствие располагает сведениями, что вы в течение длительного времени поддерживали дружеские отношения с одним из сотрудников данной клиники, с неким Антоном Симоновым. Вплоть до его внезапного отъезда в Подмосковье.

Услыхав последнюю фразу, Калачев едва заметно дернулся, но тотчас овладел собой.

— А что, разве в наше время запрещено иметь друзей? — насмешливо спросил он. — Пусть даже они и работают в частной клинике?

— Запрещено использовать этих самых друзей в качестве соучастников преступления, — спокойно уточнил Волков. — Ваш друг и бывший одноклассник Симонов уже рассказал следствию о своей роли в вашем хитроумном плане по устранению Павлова. Кроме того, следствию доподлинно известно, что незадолго до собственной гибели Павлов решил уточнить диагноз уже в другой клинике. Следствию удалось выяснить, что этот диагноз полностью опровергал предыдущий и онкологическим заболеванием потерпевший не страдал. Не говоря уже о том, что ни о какой терминальной стадии в его случае не шло и речи. Известно также, что Андрей Анатольевич Павлов получил результаты нового обследования заказным письмом. Кстати, Константин Георгиевич, вы не скажете, где сейчас находится это письмо, не у вас ли?

Вместо ответа Калачев отвернулся и уставился в окно.

— Поддельное заключение сохранилось в карточке пациента, которую Симонов оставил у себя, — невозмутимо продолжал Волков. — Да, несмотря на то что он убедил вас, что все данные, так сказать, подчищены, один из бланков с диагнозом нам все же удалось обнаружить и приобщить к делу.

Я про себя отметила, что Волков, оказывается, тот еще мастер блефа.

— Как вы думаете, зачем ваш приятель Симонов сохранил этот бланк? — доброжелательно поинтересовался Волков у подозреваемого.

Поскольку тот продолжал молча созерцать пейзаж за окном, следователь высказал собственное предположение:

— Возможно, собирался шантажировать вас в дальнейшем этой сомнительной уликой. Кроме того, у следствия есть основания полагать, что убийство Павлова было совершено по предварительному сговору тремя подельниками. Кроме вас и Симонова в деле замешана и некая Анна Шестова, бухгалтер фирмы «Авторай». Именно она обеспечила вам железное алиби, заявив, что весь вечер и всю ночь вы провели в ее обществе и никуда не отлучались из отеля.

— Оставьте девчонку в покое, она ни при чем, — глухо произнес Калачев. — Анька понятия не имела, что я куда-то уезжал, а потом вернулся. Я подсыпал в ее бокал снотворного, дождался, когда она вырубится, а потом уехал. А когда вернулся, она еще спала. Так что проснулись мы с ней в объятиях друг друга.

Тут Калачев усмехнулся и покачал головой.

— Ну Симонов… Гад.

— К Симонову мы еще вернемся, — пообещал следователь. — Лучше расскажите, на чем именно вы уехали.

— На мотоцикле, — равнодушно отозвался Калачев. — Вытащил ключи из кармана куртки у бармена. Он бы точно своего транспортного средства до утра не хватился, его к стойке приставили до самого утра.

— Итак, вы не отрицаете, что на угнанном транспортном средстве втайне от всех приехали к коттеджу Павлова именно в то самое время, когда он был убит, — подвел итог следователь.

Калачев лишь пожал плечами.

— Что ж тут отрицать-то, когда к стенке приперли.

— А почему вы отрицали факт знакомства с гражданкой Мещерской, несколько лет работавшей у Павловых? — Волков внезапно изменил ход допроса.

— И это раскопали… — Вопрос явно вывел подозреваемого из равновесия.

Калачев шумно выдохнул, на скулах заиграли желваки.

— А следствие меня об этом не спрашивало.

Тут он покосился на меня.

— А… Ну что ж, все понятно, — Калачев усмехнулся. — У вас же совместное творчество, то бишь расследование. Хорошо поработали, что тут скажешь.

Волков сей комплимент никак не прокомментировал, я же едва сдержала злорадную ухмылку.

Что скажете, уважаемый старший следователь? Признаете, что в данном случае хорошо поработала именно я?