Тот, кто полюбит все твои трещины

После обеда она переключилась на то, чтобы не думать о другом разговоре о Карен Глассман, том, который случился спустя три дня, потому что она не могла оставить эту тему в покое. Тема Карен Глассман вызывала у Люсинды зуд, она продолжала разнюхивать ситуацию, подходила вплотную к лесу имени Карен Глассман и разбивала там лагерь, разводила костер и жарила бобы, пока однажды Гэвин (который с удовольствием сходил бы как-нибудь в поход) не взорвался: «Люси, хватит об этом говорить, ты бы никогда не получила повышение Карен».

– Почему нет?

– Да брось, ты не можешь сравнивать себя с Карен. Она действительно относится к работе как к карьере: она верит в то, что мы делаем.

– Я тоже верю!

– Люси, ты знаешь, что я имею в виду. Карен ужинает в офисе и работает допоздна каждый день.

– Я иногда тоже работаю допоздна!

– Нет, не работаешь! Ты раньше работала допоздна, но только для того, чтобы пофлиртовать со мной.

– Ты никогда мне не говорил, что я должна это делать!

– Я и не собираюсь говорить своей девушке, что она должна работать допоздна. Кроме того, ты даже не особо хочешь быть юристом.

– Конечно, хочу, наверное!

– Да ладно. Это все для тебя просто шутка. Ты постоянно пишешь шуточные отчеты о всяких The Barenaked Ladies или типа того.

– Окей, прежде всего, группа называется Barenaked Ladies, без артикля.

Это правда, Люсинда однажды потратила несколько часов личного времени, составляя отчет о канадской рок-группе Barenaked Ladies, в котором пыталась выяснить, специально ли главный вокалист Стивен Пейдж имитировал американский акцент в их хите 1998 года “One Week”.

Она заметила, что песня начинается со слов “IT’S BEEN”, но слово «been» произносится как “bin”, очень по-американски, в отличие от более канадского “bean”. Еще более заметно, что часто повторяемое в песне слово “sorry” произносится на американский манер как “sawry”, вместо более округлого канадского “soary”.

После прочесывания интернета в поисках видео– и аудиоинтервью со Стивеном Пейджем она обнаружила, что в повседневном общении он произносит “been” по-канадски, а значит, он (намеренно или нет) использовал фальшивый американский акцент, когда записывал песню.

Люсинда не смогла найти источники по этой теме, поэтому ей пришлось создать свои собственные теории, такие как:

a) Стивен Пейдж подавил свой канадский акцент, потому что кто-то сказал ему, что он будет более успешным на международной сцене, если будет звучать более по-американски,

b) он неосознанно подавил свой акцент, потому что сам был согласен с этой мыслью, или

c) песня поется от лица героя, живущего в Соединенных Штатах, и на самом деле является сатирой на американскую культуру.

Поэтому да, Люсинда составила отчет о Barenaked Ladies и отправила его нескольким другим юристам в офисе, но это не означает, что она относилась к своей работе несерьезно.

– Плюс, – продолжил Гэвин, – ты постоянно поливаешь дерьмом Джоэла, говоришь, что он распускает руки.

– Это не значит поливать дерьмом…

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– А ты думаешь, Карен Глассман никогда не жалуется на Джоэла?

– Я просто говорю, что у вас с Карен разные цели.

– Ты этого не знаешь.

– Люси, будь честна с собой. Если бы мы завтра поженились и я сказал бы, что тебе больше никогда не надо работать, ты бы все равно хотела строчить отчеты для Weissman, Zeitman & Kinsey?

Видимо, воздуху стало невероятно неловко и он покинул комнату, потому что Люсинде внезапно стало нечем дышать.

– Это что еще за херня? Предложение руки и сердца?

– Нет, я просто предположил.

– Предположил, что из меня не получится партнер, потому что на таких, как я, обычно женятся?

– Ты знаешь, что я не это имел в виду.

– Правда? Знаю?

– Хватит. Ты устала. Давай ложиться.

Спустя два дня, одиннадцать часов и четыре минуты после этого разговора Люсинда сидела в кабинете и работала над отчетом, посвященным тому, законно ли предлагать суп на курином бульоне бездомным-вегетарианцам, и вдруг пришло сообщение от Гэвина: он просил заглянуть к нему в кабинет.

– Закрой, пожалуйста, дверь.

Она закрыла.

– Я должен перед тобой извиниться, – сказал он.

– Нет…

– Вероятно, у меня было неверное представление о том, чего ты хочешь от этой работы. Думаю, наши отношения не давали мне мыслить ясно.

Люсинда подумала, что это было довольно зрело с его стороны, учитывая все обстоятельства, поэтому она сказала:

– Спасибо.

– Еще я думаю, что, если ты так серьезно относишься к работе, возможно, нам не стоит больше этим заниматься.

– Не стоит чем заниматься?

– Люсинда. Пожалуйста, не делай вид, что не понимаешь.

– Я не делаю вид, – сказала Люсинда. – Я реально не понимаю. Ты что, расстаешься со мной? Или увольняешь меня?