Тот, кто снится

– Ничего страшного. Сильный ушиб, вот и все.

Нужно приложить грелку со льдом и через пару дней будешь как новенькая.

– Я даже слышать больше не могу про лед, – сказала Лиза, поднимая на него глаза. – Кажется, на сегодня льда достаточно.

– Нет, я этого решительно не понимаю, – сказала мама, когда они все уже сидели на кухне и пили чай из больших чашек с петухами. – Зачем надо было идти на каток, если и кататься-то толком не умеешь?

– А когда умеешь – не интересно, – сказала Лиза и чуть не облилась чаем.

– Да, это парадокс, – сказал Михаил. – Почему, то людей всегда тянет заниматься тем, что они не умеют. Вы замечали, что безголосые любят петь, а люди, лишенные чувства ритма, – сочинять стихи…

– Да ладно, – примирительно сказала Маргарита, – тебе что, жалко? По-моему, когда человек самовыражается – это всегда прекрасно, даже если и не совсем умело…

– Я не против, – сказал Михаил. – Я, между прочим, тоже в юности стихи сочинял.

– В юности? – Лизин папа иронично поднял брови. – А сейчас у вас, простите, какой период?

– Все засмеялись, а Михаил ответил:

– Сейчас у меня поздняя юность, а тогда была ранняя. Хотите, я вам что-нибудь почитаю?

– Конечно, хотим, – сказала Туся, выражая общее мнение.

Лицо Михаила посерьезнело, и он начал читать заунывным голосом:

Пушкин и Грибоедов

Не кончили труд.

Меня тоже, наверно,

Когда-то убьют.

Читать дальше ему не пришлось, потому что все стали хохотать и хвататься за животы.

– Вот видите, как хорошо, что я вовремя бросил это занятие, – улыбаясь, сказал он. – Можно делать все, что угодно. Главное – вовремя остановиться.

Они долго пили чай, а потом мама спохватилась, что, должно быть, гости проголодались. Гости долго отнекивались, но мама была непреклонна в своем хлебосольстве, и все стали есть борщ, а потом еще домашние котлеты с жареной картошкой. Уходить сразу после еды было неудобно, поэтому все стали пить кофе с мороженым, а потом – опять чай…

Когда Михаил и Маргарита выходили из Лизиной квартиры, был уже глубокий вечер, шел мелкий снежок, и было довольно зябко, но они не чувствовали холода.

– Мне очень понравилось у них дома, – сказала, Рита. – Так тепло; празднично… И папа очень смешной.

– Да, – сказал Михаил, взглядом отыскивая Лизины окна. – Надеюсь, в понедельник она уже сможет прийти в школу…

– Кто? Лиза? Конечно, сможет. А если не сможет прийти, то приползет. Ты что, действительно ничего не понял или притворяешься?

– А что я должен был понять?

– Да то, что девочка влюблена в тебя, – объяснила Рита. – Разве не ясно?

– В меня? Она? Ты с ума сошла!

– Какой же ты глупый! – удивилась Рита. – То умный, умный, а потом – раз, и глупый!

– Это ты глупая, если думаешь, что это так. Всем девочкам нравятся их учителя. Это нормально. Только не надо путать это с любовью.

– Время покажет, кто из нас прав, – сказала Рита.

Их споры часто заканчивались этой фразой. – Время покажет.

А в это время Лиза уютно устроилась на своем диване, положив ногу на подушку, а Туся сидела рядом с ней и возбужденно говорила:

– Здорово ты это с коленкой придумала! Даже мне бы это никогда в голову не пришло!

– Как это – придумала? – обиделась Лиза. – Знаешь,. как болит?

Туся сочувственно, но вместе с тем недоверчиво посмотрела на подругу.

– Ну, ладно, ладно, – сказала она. – Уж и пошутить нельзя.

– Ну как он тебе? – Лиза уже забыла о своей обиде, и теперь ей хотелось только одного – говорить о Михаиле без остановки. – Он такой обаятельный, да.

– Ничего, – медленно кивнула Туся. – Хотя совершенно не в моем вкусе.

– Мне кажется, что он даже похож на меня. Тоже рыжеватый, и у него тоже веснушки…

Она вдруг представила себе Михаила так живо, что даже почувствовала терпкий запах его одеколона. Как удачно все получилось сегодня! И эта случайная встреча, и то, что Михаил оказался у нее в гостях, сидел за ее столом, разговаривал с ее родителями. Большего и желать было нельзя. И только одна мысль омрачала радость Лизы. Одна тревожная и страшная мысль.

– Маргарита, – сказала она. – Они ведь были вместе. Как вспомню, как они катались, взявшись за руки.

Она вдруг почувствовала острые уколы ревности, да такие, что по сравнению с ними боль в колене показалась легкой симуляцией.

– Я бы на твоем месте не спешила расстраиваться, – сказала Туся. – Вместе они совершенно не смотрятся. По-моему, он даже чуть-чуть ниже ее ростом.

– Да какое это имеет значение? – горестно воскликнула Лиза.

– Большое, – со значением сказала, Туся. – И потом, ты ведь моложе, чем она. И красивее.

Несмотря на то что ей было не до смеха, Лиза улыбнулась и ласково посмотрела на подругу.

– Ты такая смешная, – сказала она. – Ну что значит – моложе? В нашем возрасте это еще не важно.

– Вот именно! – Туся подняла вверх указательный палец. – Пока не важно. А что будет года через четыре? Ты не подумала?