Тот, кто снится

— Где же она? — шепотом спрашивал Миша у Риты. — Как же так?

— Опаздывает, — отмахивалась от него Рита. Ей нравилось, как поет Кудрявцев, и хотелось, чтобы Миша не мешал слушать. — Красивые всегда опаздывают.

— Это почему еще? — не отставал тот.

— Да потому что прихорашиваются, — сказала Рита. — Это нам, страшилам, собраться — только подпоясаться, а у них…

Но договорить ей так и не удалось, потому что дверь комнаты распахнулась и на пороге появилась Лиля.

Вся она дышала свежестью и чистотой. Видимо, она успела зайти домой и переодеться, потому что на ней было темно-зеленое длинное платье с широким прямоугольным вырезом и широкими, как у сказочной царевны, рукавами.

— Добрый вечер. — У нее был негромкий, завораживающий голос.

Ее появление было настолько эффектным, что все замолчали. Даже Кудрявцев перестал петь, он неподвижно смотрел на нее и механически перебирал струны.

— Куда можно сесть?

Кудрявцев тут же вскочил и поставил стул рядом с собой.

— Спасибо, — улыбнулась она. Но улыбка была не для него, а для Миши, который сидел на другом конце стола и не сводил с нее глаз.

Так они переглядывались весь вечер. И когда Лиля, взяв гитару, спела старинные романсы, она смотрела только на него, и он понимал, что каждое слово обращено к нему. В ее пении было все — и волнение, и трепет, и ожидание любви. И все его взгляды в тот вечер — тоже были только для нее, и все его тосты, и шутки.

Поэтому не было ничего странного в том, что он поехал провожать ее до дома от метро они шли пешком и разговаривали о пустяках: о том, как поступали в институт, о том, кто из студентов им понравился, а кто — нет.

— По-моему, этот Кудрявцев — жуткий тип, сказала Лиля. — Такой навязчивый со своими песнями. Ужас.

— А мне понравилось, — добродушно говорил Миша. — Голос у него хороший. И веселый он…

Около самого подъезда, когда Миша уже подбирал слова для прощания, Лиля крепко обняла его и поцеловала в самые губы. От неожиданности он даже не сразу ответил на ее поцелуй. Его поразило, что она сама сделала первый шаг без всяких слов, признаний или обещаний.

«Она любит меня или смеется надо мной?»— пронеслось у него в голове.

Он отстранился и заглянул ей в глаза, пытаясь найти ответ на свой вопрос, но ее глаза были полуприкрыты, и ничего нельзя было понять.

— До завтра, — сказала она, проводя рукой по его шее, отчего мурашки забегали по спине. — Хороший был вечер сегодня, правда?

Миша, хотел что-то ответить, но не мог. От нежданного счастья у него перехватило дыхание, и нужные слова не приходили в голову. Лиля развернулась и пошла, покачивая бедрами, а он очнулся только тогда, когда за ней захлопнулась дверь подъезда.

Он не спал почти всю ночь. Ходил по комнате из угла в угол, припоминая детали прошедшего вечера. «Не может быть, — он ерошил свои светлые волосы обеими руками, — не может быть, чтобы все было так хорошо».

Ему хотелось кому-нибудь рассказать о своем счастье, потому что счастье, как и горе, трудно переживать в одиночку. Но звонить Рите было поздно, а родители уже спали. Да и разве будешь рассказывать такое родителям?

Тогда он сел за стол, достал первую попавшуюся тетрадь и написал:

Лиля.

Полюбовался на это имя, погрыз кончик карандаша и продолжил:

Люблю. Хочу, чтобы ты мне приснилась.

Потом он закрыл тетрадь, бросился на кровать и заснул как убитый.

Этой ночью ему снились какие-то катакомбы, Рита, которая была капитаном небольшого корабля, превратившегося в плот, и еще как будто он опять сдает вступительные экзамены.

«Какая чепуха, — подумал он, вспоминая свои сны. — Жалко, что Лиля мне так и не приснилась».

— Лиля, — сказал он вслух, как будто пробуя на вкус это имя. Оно показалось ему сладким, с привкусом тмина. — Лиля, — повторил он, улыбаясь.

Он ждал ее около входа в институт с самого утра, но она так и не пришла. Не пришла ни к первой паре и ни ко второй. Миша не находил себе места и донимал Риту расспросами.

— Может, заболела? — волновался он. — Вчера возвращались поздно, было уже прохладно…

— Что же ты ее не согрел? — пошутила Рита. У них было принято подкалывать друг друга.

Но неожиданно для самого себя Миша покраснел так, что даже веснушки перестали быть видны на его лице.

— О-о, — улыбнулась Рита, — я вижу, тут дело серьезное. — Если непобедимый и неустрашимый Михаил смущается, значит, эта девушка чего-нибудь да стоит.

— Слушай, — он взял Риту за руку, — могу я тебя попросить об одолжении?

— Попросить можешь, — кивнула Рита. — Только вот стану ли я…

Но Миша ее не слушал.

— Пожалуйста, узнай про нее все, что сможешь. Ну, у вас, девчонок, свои разговоры, понимаешь?

— Ты что же, хочешь, чтобы я собрала на нее компромат? — удивилась Рита. — Вот уж не ожидала…

— Да нет же! — нетерпеливо воскликнул Миша. — Просто я хочу знать о ней как можно больше. Хочу знать о ней все. Сделаешь это для меня?

Рита пожала плечами.

— Постараюсь, если ты настаиваешь. Но учти ничего не обещаю.

— Спасибо. — И Миша залепил ей в щеку смачный поцелуй. — Ты настоящий друг.

— А вот это лишнее, — сказала Рита, вытирая щеку. — Совсем лишнее.