Тот, кто таится рядом

У Сергея возникла идея завести джип и догнать милицейские машины, тем более что Старостина мог задержать разговор с Елагиным. Но, подумав, Денисов пришел к выводу, что и рассказ Седельникова вряд ли позволит следователю арестовать Елагина. Ведь пьяный старик все-таки не видел, как пастух поджигает дом Дубинина.

— Ну, так что? Накапаешь? — напомнил старик.

Павел Тимофеевич сходил в дом и вынес полный стакан самогона и ломоть хлеба, на котором лежал розовый кусок соленой рыбы. Он молча передал самогон и бутерброд мужику. Дядя был мрачен. Сергей знал, что дядя не разделял до конца его уверенности в том, что Елагин виновен в смертях, которые взбудоражили село. Теперь Павел Тимофеевич, вероятно, был близок к тому, чтобы поменять свое мнение.

Петр Седельников прислонил свою палку к воротам, взял в одну руку стакан, в другую — бутерброд и счастливо улыбнулся.

— Будьте здоровы, — пожелал он и поднес стакан к губам.

Выпив самогон, старик тряхнул стаканом, демонстрируя, что в нем остались лишь несколько капель драгоценного напитка, потом впился кривыми зубами в бутерброд. Набив рот, он стал усердно жевать.

— Ну, так… Тимофеевич… расскажешь следователю… о том, что я сказал? — спросил он, с трудом выговаривая слова.

— Расскажу, Петр. Обязательно, — пообещал дядя.

— Если я понадоблюсь… ты знаешь… где меня искать.

— Хорошо.

— Только, кроме нас никому не слова, — напомнил старик.

— Не волнуйся.

— Никому ни слова, — повторил Седельников, взял палку и направился к калитке. Он шел, покачиваясь, и, если бы не его самодельная трость, то неизвестно, сколько шагов он бы успел сделать до первого своего падения.

Когда за стариком закрылась калитка, Сергей посмотрел на дядю, который пребывал в мрачном настроении, и спросил:

— Что ты об этом думаешь?

— Скверное дело. Признаться, еще утром я сомневался, что Елагин виновен в этих преступлениях, но теперь вижу, что он и есть настоящий «варфоломеевский зверь». А не Гребнев, как мы считали.

— Я рад, что ты со мной согласен.

— Жаль, от Старостина пока мало пользы, — посетовал дядя.

— Это точно. Наверное, он ждет, пока преступления раскроются сами собой. Почему он не обыщет дом Елагина? Наверняка нашлись бы какие-нибудь улики.

— Наверно, он сделает это… однажды.

— Когда будет поздно.

— Попасть в дом Елагина легко, — он целый день на работе, — заметил Павел Тимофеевич. — Мы бы сами могли это сделать, если б от этого что-нибудь зависело. Но пользы от этого не будет. Нож мы, разумеется, не найдем. А чтобы найти какие-нибудь мелкие доказательства, нужна экспертиза.

Денисов задумался.

— Только не рассчитывай, что мы полезем к нему в дом, — сказал дядя, видя, что Сергей обдумывает его слова. — Не дай бог, нас кто-нибудь увидит.

— Лезть в дом, конечно, не стоит, — согласился Денисов. — Даже если мы что-нибудь найдем, не уверен, что это поможет делу. Нужен официальный обыск, тогда Елагин, если что-нибудь найдут, не отвертится… Я думаю о другом.

— О чем?

— У Елагина, как у любого деревенского мужика, наверняка есть лопата. Одна или даже несколько. Они, должно быть, стоят у него в сарае или во дворе.

— Лопаты? Зачем они тебе? — удивился дядя. — Хочешь узнать, не он ли раскопал могилу Михаила Дубинина?

— Вот именно. Раз Елагин убийца, значит, и могилу раскопал он. Наверняка все, что происходит в селе, как-то связано одно с другим.

— Я с тобой согласен. Раскопанная могила связана с убийствами. Это как разные концы одной веревки. Только непонятно, зачем Елагину понадобилось раскапывать могилу. Что он рассчитывал там увидеть?

— Непонятно, — задумчиво произнес Сергей. — Но все равно хотелось бы убедиться, что Елагин ночью был на кладбище. Это лишний раз подтвердит, что он замешан в убийствах.

— Если тебе так хочется, мы можем зайти к нему во двор. Это не займет много времени. Даже если нас увидят, можно будет что-нибудь придумать.

— Так, может, сейчас и сходим? — предложил Денисов. — Заодно проверим, есть ли у него в сарае бочка с бензином.

— Почему бы и нет? Сейчас самое подходящее время, — согласился дядя, — пока Елагин на поле.

Павел Тимофеевич выпустил из сарая Цезаря и вышел с Денисовым на улицу. Они пошли пешком, — машина привлекла бы к ним внимание. Ходить по улице туда-сюда стало для них привычным делом. Оторванное от цивилизации село не располагало к передвижению на машине.

— Как ты думаешь, Елагин догадался, что мы его подозреваем? — спросил Сергей, когда они прошли половину пути.

— Вряд ли. На него многие косо смотрят.

— Но я видел его издалека той ночью, когда гнался за ним. Я мог узнать его. Он может этого бояться.

— После этого вы видели друг друга возле шоссе, когда он подкинул нам идею про Егора Гуляева, и ты не узнал его.

— А мое возвращение? Оно его удивило. Он даже спрашивал тебя, почему я вернулся.